К празднику 8 Марта Министерство обороны ДНР сняло двух минутный ролик о женщинах — защитницах Донбасса.
Представительницы прекрасного пола, наравне с мужчинами защищают республику на фронте.
http://regrus.ru/politika/news/u3953/2017/03/08/0003897
«Ни за что мы не сложим оружие, мы будем стоять до последнего», — говорит одна из героинь.
« Мы не сделаем ни шагу назад, будем двигаться только вперед, освобождая всю территорию ДНР»,— заявляет другая.
«Мы готовы в любой момент дать достойный отпор нашему противнику и не пустить его на нашу землю», — уверена третья.
Девушки также рассказали о том, чем они любят заниматься в свободное от службы время. У всех простые и понятные любой женщине заботы.
Илона Баневич. Позывной — «Боня». Родилась в Донецке в 1975 году. В мирной жизни — предприниматель. На войне — снайпер, руководитель диверсионной группы и командир батальона.
Скольких я убила, не хочу говорить. Под Иловайском и в районе аэропорта было как в тире. Мы попали в окружение. В прицеле я видела не людей и не фашистов. Я видела мишень. Снайперов не берут в плен, поэтому или ты, или тебя. С 2014 года можно посчитать по пальцам одной руки, кто остался в моем батальоне. Хотя до ранения, когда я командовала, я потеряла пять человек всего.
Я родилась в Донецке, сама гражданка Украины. Занималась спортом, кандидат в мастера спорта по стрельбе. Работала на кондитерской фабрике, потом была частным предпринимателем. В 2014 году я уехала в Славянск в ополчение. Вопрос, ехать или не ехать, для меня не стоял. Когда родственников, которых у меня в Славянске и Семеновке очень много, начали давить танками и БТР... короче, нормальный человек дома сидеть не будет.
Боевой опыт до ополчения у меня был, но о нем я говорить не могу. Я сначала попала в третий батальон третьей роты, нашим командиром был Владимир Кононов, позывной «Царь». Сначала в подчинении было десять человек: отдельная разведдиверсионная группа, подразделение «Гром». Затем я стала командовать батальоном. Участвовала почти во всех серьезных операциях: Славянск, Иловайск, Аэропорт, Степано-Крымск, Шахтерск и множество мелких, которые я не считаю.
У меня был любимый человек, он погиб. У меня есть ребенок — он тоже воюет. Брат воюет. Отец военнослужащий
У меня три ранения. После третьего участвовала в Дебальцево, в Логвиново, потом отправилась на лечение в Ростов. Отправляли и в Питер, в Москву, но я уехала в Донецк — лучше лечиться дома.
В течение этого месяца я приступаю к своим прежним обязанностям. Скажу честно, совесть меня не мучает. Стариков я не убивала, детей я не убивала, я убивала тех, кто пришел с оружием. Моя личная война заключается в том, чтобы фашизма не было в моем доме. Мой дед еще воевал с фашистами. Мы войны не начинали — они к нам пришли.
Никакого прекращения огня нет. Украине нужно было перемирие, чтобы подтянуть силы. В перемирие у нас давно уже никто не верит. Война закончится тем, что Киев сам себя съест. Кто берет в долг и не отдает, в конце концов хорошо не закончит. А я вернусь к своему делу, снова займусь торговлей. Ни о чем не жалею.
У меня был любимый человек, он погиб. У меня есть ребенок — он тоже воюет. Брат воюет. Отец военнослужащий. Я мечтаю, чтобы все это закончилось. Что за это я готова отдать, я думаю, можно не говорить.
Дарина Арданова. Позывной — «Талисман». Родилась в России в 1995 году, жила в Киеве. В мирной жизни — студентка театрального вуза. На войне — стрелок.
Когда я была маленькая, хотелось поучаствовать в чем-то великом, важном. Я не думала, что так все сложится в жизни.
Отправной точкой стали события на Майдане. Я не была активистом, но для определенных целей, скажем так, находилась там. А потом отправилась в Луганск. Ко мне сначала критично отнеслись — в частности, из-за киевской прописки. Потом меня проверяли, много всего было, не будем вспоминать: обошлось — и хорошо.
В Луганске я стала помогать на кухне. Быстро поняла, что там я ничего хорошего не сделаю. Встала с ребятами на баррикаде, занимались охраной. Через пару дней перебралась туда жить, стала заместителем командира. А потом и командиром баррикады третьего блокпоста. Он был возле церкви, прихожане иногда были с травматами. А в нашем распоряжении были коктейли Молотова — я сама их готовить тогда не умела, но у меня были подчиненные. Ночью на усиление к нам приходили автоматчики. Тогда меня уже научили обращаться со стрелковым оружием.
Летом начались события в Славянске, многие с нашего блокпоста поехали туда. Я тогда была приписана к военной комендатуре ЛНР в качестве стрелка-медика. Тогда же начала работать на выездных блокпостах на территории Луганской области. Ездила на территорию Украины с целью сбора информации. Все веселье началось уже там.
Одна из первых смертей случилась в конце мая. Человек с Донбасса попал на блокпост украинского батальона «Айдар». Они убили его и издевались над трупом. Потом погиб человек с моего блокпоста, позывной «Клык», он прикрывал отход группы из Семеновки. В него было прямое попадание из танка, а до этого он успел сам подбить танк и БМП. Человек герой, ценой своей жизни спас не одного ополченца.
У меня был выбор — занять должность в обладминистрации или продолжить воевать. Я, естественно, выбрала войну
Я очень хотела попасть в бои за Аэропорт. Я здоровая, не обременена ответственностью перед родителями, у меня нет детей — я вольна делать, что хочу. Некоторые командиры думали, что я, молодая и красивая, просто приехала поиграть. Потом это мнение изменилось.
Быт на войне, конечно, сложный: сутками без душа, без всего. Про маникюр я молчу. Слава Богу, был шеллак. Незаменимая вещь. Что меня всегда возмущало: некоторые женщины — штабные, медсестры — ходили на каблуках и в платье. Или были при командирах и пытались свою жизнь таким образом улучшить. Мне это было малоинтересно. Более того, у меня был выбор — занять должность в обладминистрации или продолжить воевать. Я, естественно, выбрала войну.
Осенью я стала заниматься гуманитаркой, попала в состав группы сопровождения. Весной 2015 года моя группа попала в плен. Доктора нашего убили, остальные пробыли там несколько месяцев. После Минских соглашений уехала в Санкт-Петербург.
Украинских военнослужащих я считаю достойными соперниками: их есть за что уважать. Они по крайней мере не сидят на диване. Конечно, добровольческие батальоны — это часто просто громкие пиар-проекты. Тот же «Азов» — белая раса, все дела, при этом там огромный процент военнослужащих, мягко говоря, не славяне. И еще такая шутка гуляет про них: «Азов» не выйдет на позиции, пока им не принесут суши. Но и там есть достойные люди. У меня есть знакомые с той стороны. Мы воюем, но нормально общаемся. Я уважаю их за то, что они действуют, а не рассуждают. И среди них нет русофобов.
Изначально я пришла на Донбасс с возвышенными мыслями: я не хотела убивать. Чтобы вы понимали, многих ВСУшников мы отпускали просто так. Но были случаи: берешь человека в плен, он раскаивается и обещает, что больше не будет, а через пару месяцев снова его берешь. Тогда понимаешь, что есть такие люди, которых может только свинец вылечить.
На войне я поняла простую истину: за Родину нужно не умереть, а убить. Это не так романтично, это грязно, но это жизнь, и на войне именно так и происходит.
В результате беспредела, который царил в зоне проведения АТО, от действий разных «добровольческих батальонов» пострадало немало местных жителей. Среди них были и женщины, которые сейчас готовы с оружием в руках отстаивать свои права. Так, в интервью информационному агентству «Русская весна» уроженка Мариуполя Татьяна Рыбалко рассказала о причинах, которые подтолкнули ее вступить в ряды ОМБр «Призрак».
До начала АТО она работала на мариупольском металлургическом комбинате, состояла в КПУ. В начале февраля 2014 года стала активисткой антифашистского городского комитета и занималась сбором гуманитарной помощи для жителей Донбасса.
Однажды, возвращаясь с работы, ее похитили «неонацисты из батальона «Азов». В первый же день ее начали допрашивать. Вот, что она об этом рассказывает: «Допрос был жестоким – меня подвешивали, топили в емкости с водой, пытали электрошокером. Били по всему телу, а особенно по голове. Выводили «на расстрел» (поверх головы выпускали очередь из автомата, имитируя казнь), сажали в яму с трупами. Так продолжалось 10 суток, затем меня оттуда забрали СБУшники. В СБУ мне предъявили обвинения в «измене Родине», «терроризме» и «сепаратизме».
По итогам Минских переговоров ее имя было внесено в списки людей, которых готовили для обмена на военных ВСУ, и вместе с остальными пленными, также подвергавшихся пыткам, попала в ДНР. Сейчас она является комендантом общежития при ОМБр «Призрак».
После всего пережитого Рыбалко считает, что настоящие враги Украины сидят в Киеве, а на Донбасс гонят людей, чтобы «богаче становились Яценюк, Порошенко, Турчинов, Тимошенко и иже с ними».
Добавить комментарий