Трое против НАТО

На Западе всерьез испугались сближения России, Турции и Ирана

Дмитрий Родионов

http://svpressa.ru/politic/article/154059/

Глава МИД ФРГ Франк-Вальтер Штайнмайер исключил возможность появления военного союза России и Турции. Германия, по его словам не видит альтернативы партнерству в рамках НАТО. Об этом заявил в интервью газете Bild, опубликованном во вторник, 9 августа.

«Хорошо, что после того, как турецкий истребитель сбил в прошлом году российский бомбардировщик, вновь возникло сближение. Но в то же время я не думаю, что отношения между странами станут настолько близкими, что Россия и Турция создадут альтернативу партнерству НАТО. Турция — важный партнер НАТО и должна им оставаться и впредь», — заявил министр.

8 августа официальный представитель МИД Германии Савсан Чебли заявила, что Германия не считает, что потепление в отношениях Турции и России каким-то образом скажется на роли Турции в НАТО.

«Мы не думаем, что сближение Москвы и Анкары будет иметь последствия для сотрудничества в области безопасности внутри альянса», — цитирует слова дипломата Reuters.

По ее словам, очень важно, чтобы обе страны поддерживали двусторонние связи, учитывая роли, которые они играют в урегулировании сирийского кризиса.

В тот же день британская газета Financial Times в статье под названием «Запад обеспокоен сближением Москвы и Анкары» пишет, что лидеры западных стран активно следят за действиями Турции после попытки военного переворота, и они опасаются того, что Анкара выберет российское направление развития внешней политики

Автор подчеркивает, что Реджеп Тайип Эрдоган совершит первую после попытки переворота заграничную поездку в Россию, а не к своим союзникам по НАТО, подав таким образом четкий сигнал своим западным партнерам.

«Как на Западе, так и в России задаются вопросом, какое направление Эрдоган выберет после провалившегося путча, поэтому предстоящая встреча в Санкт-Петербурге имеет более широкое геополитическое значение», — подчеркивает автор.

Сближение между Москвой и Анкарой началось в июле, еще до попытки государственного переворота, когда Кремль принял извинения Эрдогана за сбитый истребитель Су-24. В течение нескольких дней после письма, направленного турецким президентом в Кремль, официальные лица обеих стран начали переговоры по снятию санкций, которые применила Россия в отношении Турции после инцидента, напоминает FT.

«С тех пор более широкие вопросы подтолкнули Москву и Анкару ближе друг к другу, включая желание преподать Западу урок, а также общие интересы в сфере региональной безопасности. Анкара также приветствует тот факт, что Москва безоговорочно поддержала Анкару после неудавшейся попытки переворота».

Этот тон контрастирует с риторикой Анкары в отношении своих союзников. Эрдоган неоднократно критиковал США за их реакцию на попытку переворота, а также отказ от выдачи подозреваемого в организации переворота Фетхуллаха Гюлена. Также автор напоминает о том, что Эрдоган заявил, что «сценарий» для переворота «был написан за пределами» Турции.

По FT, турецкие дипломаты в частных беседах говорят, что у Анкары и Вашингтона крепкие связи, поэтому Турция не собирается сжигать мосты с США. Однако, продолжает автор, американские чиновники опасаются того факта, что Эрдоган может использовать Россию в качестве рычага давления в отношениях с Западом.

При этом, как отмечает FT, Турция надеется, что Москва согласится смягчить свою поддержку в отношении курдов, хотя некоторые эксперты по внешней политике считают, что любой пересмотр стратегии в Сирии будет «сложен» на практике.

В пользу того, что позиция Анкары по Сирии может быть скорректирована, говорит тот факт, что, как заявил помощник российского президента Юрий Ушаков, на встречу двух президентов в Санкт-Петербурге пригласили военных экспертов по Сирии.

Эксперт Ассоциации военных политологов Александр Перенджиев уверен, что опасности для НАТО не существует при любом раскладе, буде ли Турция в НАТО или выйдет из него.

— Мне кажется, можно поставить вопрос по-другому: будет ли опасность для НАТО, если Турция будет в НАТО. Этот вопрос они почему-то не ставят, а он более существенный, чем вопрос об опасности сближения Турции с Россией. Мне кажется, они немного неправильно понимают суть проблемы, которая заключается в том, что сегодня Турция становится все более неНАТОвской страной. Но это еще не самое страшное для них. Самое страшное будет, если Турция, будучи в НАТО, стане страной антиНАТОвской.

Что касается сближения с Россией, я думаю, оно состоится потому, что Турция в любом случае будет отдаляться от НАТО, к этому Эрдогана подтолкнули США. Все встречи, которые сейчас происходят — я имею в виду вчерашняя встреча в Баку между Путиным,Алиевым и Роухани, сегодняшняя встреча Путина с Эрдоганом, помимо таких составляющих, как политическое, экономическое сотрудничество, имеют еще одну — о которой публично не говорят. Речь идет о противодействии технологиям государственных переворотов, в том числе, под видом «цветных» революций. И Россия, и Азербайджан, и Иран, и Турция или входят в зону риска применения таких технологий, или против них они уже применялись. Это сближение я бы назвал «антицветным». Тут Турции следует ставить вопрос: насколько опасно для нее сотрудничество с Западом. Тем более, что Эрдоган открыто говорит, что именно США приложили руку к попытке его свержения.

В этих условиях есть еще один лидер, который в силу определенных причин не может войти в эту четверку (Алиев, Путин, Роухани, Эрдоган), это Серж Саргсян, он тоже находится в зоне риска. Эти же попытки применяются и против Нурсултана Назарбаева. Что касается двух последних, они так входят в ОДКБ и ЕварАзЭс, они итак в связке с Россией, и в вопросах противодействия цветным революциям они с Москвой взаимодействуют. А вот с Ираном, Азербайджаном и Турцией это взаимодействие не отработано. Поэтому лидеры этих стран понимают, что им нужно сотрудничество, им нужен опыт России.

Речь идет о том, что для этих лидеров лучше взаимодействовать по вопросам противодействия «цветным» революциям, чем потом им приезжать в Россию в качестве жителей условного «ростовского общежития», и Путину придется назначать туда целого коменданта, а то там пока только один житель, который в свое время не стал взаимодействовать. Горький опыт Януковича наверняка учли лидеры Азербайджана, Турции и Ирана, тем более, что они сегодня наблюдают нечто подобное в соседней Армении, как бы они к ней ни относились. Они понимают, откуда идут эти технологии. Поэтому я считаю, что тут Штайнмайер прав: в открытый военный блок с Россией Турция не войдет.

Другое дело — взаимодействовать с Россией в вопросах обеспечения безопасности — тут, я хотел бы обратить внимание, что речь идет не столько о национальной безопасности, сколько о безопасности самой власти, самого режима — в этом вопросе Турция больше не будет взаимодействовать с НАТО и с США, потому что как раз они являются угрозой политической безопасности Турции. Поэтому Эрдоган и поехал к Путину, они будут эти механизмы дальше вырабатывать. Тем более, что тут Путин полезен Эрдогану не только как президент России, которая обладает ресурсами, но как бывший руководитель спецслужбы — это вдвойне поднимает его роль в этом вопросе. Тут все понимают, что в этом вопросе конечно же лучше посоветоваться с Путиным. Поэтому и потянулись к нам эти лидеры.

В это связи хочу отдельно обратить внимание на то, что Азербайджан повел себя очень интересно, пойдя на серьезное сотрудничество с Россией. Мы помним недавнюю историю, что Азербайджан всячески уклонялся от каких-либо тесных отношений, вступал в союзы антироссийского направления — тот же ГУАМ, который и раньше был в коматозном состоянии, а теперь точно начинает умирать

— Если мы говорим о сотрудничестве, то тут надо разделять сотрудничество военное и экономическое, отмечает руководитель аналитического агентства Alte et Certe Андрей Епифинцев.

— Сближение Москвы и Анкары будет в любом случае напряженно восприниматься Западом, но публично никто не будет протестовать. Это было бы странно, сели бы кто-нибудь из представителей европейских государств заявил, что мы против того, чтобы Эрдоган ездил в Россию, это невозможно, это плохой тон, так не бывает. С другой стороны, они будут напряженно за этим следить, и они могут ставить палки в колеса каким-то конкретным проектам, например, по газопроводу. Это они будут делать потому, что они в любом случае не заинтересованы в сближении Турции и России.

Мы сейчас видим ту ситуацию, когда ухудшение отношений между Турцией и России ослабляет позиции обеих стран, и это на руку Западу, которому будет легче по одиночке разбираться как с Москвой, так и с Анкарой во многом потому, что у нас нет какой-то консолидированной позиции по каким-то ключевым вопросам. С другой стороны, весь ход исторического развития подвел к тому, что и у Турции западный проект пришел к краху, и у России есть огромные проблемы с Западом. Историческая логика во многом обязывает нас прекратить взаимные обиды и объединиться. Это нужно для того, чтобы усилиться самим и вернуться к Западу уже с более сильной переговорной позицией.

Тут еще раз надо разделить экономическое и военное сотрудничество. С экономическим сотрудничеством, у нас очень большие перспективы: это и транспортные потоки, и внутренний товарооборот, это туризм, это энергетика. Я совершенно уверен, что здесь какой-то прогресс наступит.

Военное сотрудничество — это другой вопрос. Здесь я не вижу перспектив по какому-то глубокому сотрудничеству.

«СП»: — Почему тогда на Западе говорят об угрозе для НАТО?

— Потому, что это опасная тема. Уже пошли разговоры о том, что Турция может выйти из НАТО. Это будет означать провал всей политики Запада по отношению к Турции.

Если Турция выйдет из НАТО, ей нужно будет как-то ассоциировать себя с другим военным блоком, например, ОДКБ. Вот как первое нереально, так и второе. Выход Турции из НАТО нереален потому, что ей никто не разрешит это сделать. У Турции есть огромное количество слабых мест, за которые ее можно удержать. У нас в последнее время почему-то больше говорят о том, что в НАТО нужно войти — это относится к нашим бывшим республикам Украине, Грузии. Для Турции ситуация обратная — ей сложно выйти.

Понимаете, что будет с курдским вопросом, если Турция выйдет из НАТО? Америка будет еще больше поднимать этот вопрос, что для Турции неприемлемо. Что будет с Северным Кипром? Турция — член НАТО, и Греция член НАТО. Что будет, если Турция выйдет, а Греция останется? Это усилит позиции Греции. По сути это будет объявление политической войны против НАТО и западного мира в целом. А что будет с самим Эрдоганом? Если сейчас люди только спорят, стояла ли Америка за организацией военного переворота, то тогда в интересах Америки будет организовывать перевороты против Эрдогана.

Настолько ж нереально сближение с той же ОДКБ. В ОДКБ находится Армения, страна, которая никогда не пустит туда Турцию. Поэтому тут только если по каким-то отдельным проектам. Возможно повышение товарооборота в военной сфере, но надо помнить, что и тут наше сотрудничество с Турцией было минимально даже в те годы, когда экономические отношения бурно развивались. Это были копеечные заказы, какие-то там вертолеты, винтовки. Турция сама серьезный производитель оружия.

«СП»: — Тегеран заинтересован в сотрудничестве в формате Иран-Россия-Турция, заявил вчера перед встречей Путина, Алиева и Роухани замглавы МИД Ирана Ибрагим Рахимпур. Какие перспективы вы видите у сотрудничества в подобном формате?

— Определенное будущее, конечно, есть, и это показывает сам факт проведения подобной встречи. Во-первых, есть, что обсудить в политической сфере. Это ситуация в Сирии. Мы видим, что позиции сторон кардинальным образом не совпадали — это с одной стороны Турция, а с другой Иран и Россия. Сейчас позиция Анкары, в том числе, по отношению к Асаду меняется для нас в позитивную сторону. Хорошо бы, чтобы сейчас стороны оговорили эти позиции, нашли бы точки соприкосновения относительно будущего Сирии — это было бы просто огромным прорывом во всем сирийском урегулировании. Наверное, какие-то вопросы был и у Москвы в Тегеране — в частности, в последнее время мы видим ослабление вовлеченности Ирана в процесс урегулирования в Сирии. Здесь я вижу огромную перспективу и обоснованность этой встречи.

По транспортным потокам эта встреча была достаточно важна, по другим экономическим вопросам. Но главное — это политические вопросы. Я уже говорил, что для Турции и России «западный проект» закрыт именно по политическим причинам, у Ирана с Западом тоже непонятные отношения, вроде санкции сняли, но непонятно, что будет дальше. В этом плане если бы была сформирована какая-то единая политическая позиция, можно говорить о сближении идеологическом стран, формировании какого-то единого блока и т. д. и т. п. Конечно, в этом плане встреча была крайне важна, но я бы не стал делать каких-то далеко идущих прогнозов о присоединении Турции и Ирана к Евразийскому блоку и т. д. Но сближение позиций — это да, что-то будет…

Спецслужбы Турции и России идут на публичный контакт

О чем могли говорить главы разведки республики и Генштаба РФ в Санкт-Петербурге

Антон Мардасов

http://svpressa.ru/war21/article/154053/

Глава национальной разведывательной организации Турции Хакан Фидании начальник Генштаба Вооруженных сил РФ, первый замглавы Минобороны Валерий Герасимов приняли участие в переговорах президентов России и Турции Владимира Путина и Реджепа Тайипа Эрдогана 9 августа в Санкт-Петербурге.

После того, как завершились двухчасовые переговоры президентов в узком составе, к ним присоединились члены делегаций и переговоры продолжились в расширенном формате. О предмете диалога российских и турецких военачальников не сообщается, но вовлечение в переговоры представителей спецслужб выглядит интересным хотя бы потому, что, как пишут турецкие СМИ, решение о соответствующих контактах было принято в последний момент. Так, газета Cumhuriyet назвала «сюрпризом» включение в турецкую делегацию главы Национальной разведывательной организации (MIT) Хакана Фидани.

Возникает вопрос — о чем могли говорить Герасимов и Фидани? Некоторые СМИ предположили, что речь могла идти об установлении контакта между российской авиагруппой в Сирии и вооруженными силами Турции во избежание повторения инцидентов, подобных сбитию российского бомбардировщика Су-24М в ноябре 2015 года. Однако заметим, что об этом решении уж было объявлено ранее, а значит, могли обговариваться уже какие-то детали (все-таки надо учитывать и специфику MIT). Можно предположить, что затрагивался вопрос возобновления полетов турецких боевых самолетов над территорией Сирийского Курдистана (перемещения армейской авиации фиксировались не раз), которые были прекращены после того, как на боевое дежурство в САР заступил дивизион ЗРС С-400.

«СП» уже писала о том, что одной из основных причин, побудивших Эрдогана извиниться за сбитый самолет, была американская поддержка сирийских курдов, которые после взятия Манбиджа, скорее всего, будут наступать на город Эль-Баб, чтобы соединить между собой кантоны Африн и Кобани и закрыть сирийско-турецкую границу. Для Эрдогана такой сценарий неприятен по той причине, что грозит возникновением курдской государственности. Отсюда — и его попытки наладить сильно испорченные отношения с Россией, которая осторожно оказывает поддержку сирийским курдам, но при этом выступает за целостность Сирии. Позиция Дамаска и Тегерана в отношении любой формы курдской автономии — крайне негативная. И в этом плане интересы Анкары и просирийской коалиции действительно сходны.

— Турция заинтересована в том, чтобы не позволить курдам дальше распространять свое влияние на территории в районе сирийско-турецкой границы, — говорит первый вице-президент Центра политических технологий Алексей Макаркин.

— С другой стороны — Россия заинтересована в жестком подходе к отбору группировок в Сирии, в признании неприемлемыми ИГ * и подвергнувшуюся недавно ребрендингу«ан-Нусру» **, а также — в изолировании группировок, которые с этой перекрасившейся «ан-Нусрой» сотрудничают. А это довольно большие и влиятельные структуры, которые как раз сейчас и воюют в Алеппо. Понятно, что интересы у сторон достаточно разные, но, наверное, на этой встрече должны быть предварительно согласованы позиции и подготовлен некий протокол разногласий. Дальше уже могут быть приняты политические решения — как на этой встрече, так и в дальнейшем, если диалог будет продолжаться.

Директор Исследовательского центра «Ближний Восток — Кавказ» Международного института новейших государств, тюрколог Станислав Тарасовзамечает, что Эрдоган довольно жестко критиковал главу MIT Хакана Фидани за то, что тот проморгал попытку госпереворота, сетую на то, что узнал он об этом только тогда, когда на руководство MIT надавил его зять.

— После этого, как известно из сообщения правительства, было решено разделить MIT на службу внешней разведки и занимающуюся внутренними делами службу контрразведки, с независимым друг от друга руководством. То есть создать в Турции систему, похожую на британскую, в которой внешнюю разведку курирует служба MI6, а контрразведку — служба MI5. В целом, после последних событий карьера Фидана оказалась в подвешенном состоянии. Однако надо заметить, что глава разведки — это человек Эрдогана, его называют хранителем семейных секретов и просто так выпускать его из поля зрения нельзя. Хотя, между прочим, в начале лета были сообщения, что рассматривается вопрос о назначении Фидана послом в Японию. Тогда он это подтвердил, правда, заметил, что не любит японскую кухню…

Как пишут турецкие СМИ, глава разведки был включён в делегацию в самый последний момент. Во-первых, видимо, Эрдоган пытается спасти его репутацию. Во-вторых, пытается свести его с представителем российских спецслужб. Скорее всего, в будущем Фидан возглавит внешнюю службу разведки и его просто выводят на контакт с начальником Генштаба РФ. Тем самым, возможно, подтверждается версия о том, что российская сторона могла действительно оказать поддержку Эрдогану в ночь переворота не только на словах. Подчеркну, что контакты представителей спецслужб на официальном уровне бывают крайне редко, обычно их руководители встречаются тайно на своей территории или в нейтральных странах. В данном случае налицо публичная демонстрация их взаимодействия, что наводит на самые разные размышления.

— Если говорить о контактах начальника Генштаба и руководителя разведки, то, скорее всего, был поднят вопрос закрытия сирийско-турецкой границы, — считает директор Центра изучения стран Ближнего Востока и Центральной Азии Семен Багдасаров.

— Думаю, без этого обсуждать сирийский конфликт вообще не имеет смысла. Кроме того, ключевой момент — вывод из-под Алеппо и с севера Сирии всех протурецких формирований типа «Бригады Султана Мурада», «Бригады Салахаддина», «Джейш-аль-Муджахиддин» и т. д. Причем турки даже могут пообещать принять какие-то меры, но вряд ли что-либо сделают. Я думаю, что включение в делегацию руководителя MIT — скорее всего, наша инициатива, чтобы попробовать достичь какого-либо компромисса. Но я также уверен в другом — все, что будет заявлено по итогам встречи, на 99% не будет выполнено.

* «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ) решением Верховного суда РФ от 29 декабря 2014 года было признано террористической организацией, ее деятельность на территории России запрещена.

** «Джебхат ан-Нусра» решением Верховного суда РФ от 29 декабря 2014 года была признано террористической организацией, ее деятельность на территории России запрещена.

Россия: бросок на юг

«Каспийский путь» свяжет Петербург с Мумбаи, открыв Европе новое «окно в Азию»

Алексей Голяков

http://svpressa.ru/economy/article/154061/

8 августа впервые состоялась трехсторонняя встреча лидеров России, Азербайджана и Ирана. В ходе саммита, организованного российской стороной в Санкт-Петербурге, президент Владимир Путин провел отдельные встречи с лидером АзербайджанаИльхамом Алиевым и президентом Ирана Хасаном Рухани.

В центре внимания «каспийской тройки» находились, помимо злободневных вопросов противостояния мировому терроризму, характер и ход реализации крупных совместных экономических проектов. Особая роль среди них отводится транспортному коридору «Север-Юг». Явно заинтересованы руководители трех стран, — что показала проведенная подготовительная работа перед встречей, — и в определении правового статуса Каспийского моря.

Грандиозный транспортный проект запускается Россией, Азербайджаном и Ираном протяженностью более семи тысяч километров, который свяжет напрямую Санкт-Петербург и индийский город Мумбаи. Осуществление давно задуманной идеи материализовалось в значительной степени благодаря отмене западных санкций в отношении Ирана.

По мнению экспертов трех стран, новый маршрут может вполне составить конкуренцию морскому пути через Суэцкий канал, и сопоставим со знаменитым в древности «шелковым путем», экономически объединявшим Китай и Европу.

Показательно, что в начале апреля, по итогам переговоров с главами дипломатических ведомств Азербайджана и Ирана, Российская Федерация договорилась о возведении транспортного пути «Север — Юг» вдоль западного побережью Каспия — из России в Иран, через территорию Азербайджана.

— Это предполагает работу с участием министерств транспорта, — заявил тогда министр иностранных дел РФ Сергей Лавров, — которые должны посмотреть на технические и финансовые параметры проекта. Это также предполагает взаимодействие по линии таможенных и консульских служб.

Со своей стороны, глава МИД Ирана Мохаммад Джавад Зариф констатировал одним из главных позитивных моментов достижения соглашения возможное резкое ускорение транзита грузов.

— Мы полагаем, — сообщил г-н Зариф, — что это сотрудничество служит интересам народов Ирана, Азербайджана и России. И, конечно, интересам самого региона.

Основное предназначение транспортного коридора «Север — Юг» включает в себя перевозку грузов Индии, Ирана и других стран Персидского залива на территорию РФ через Каспийское море, а далее — в Северную и Западную Европу.

В настоящее время грузопоток из Индии в направлении европейской части России обеспечивается преимущественно морскими перевозками: из города на Неве грузы идут, огибая всю западную часть Европы через Суэцкий канал, что весьма затратно во временном отношении, — так, маршрут из порта Нава-Шева (Мумбаи) в Москву равен примерно 40 суток.

Новый путь — из Санкт-Петербурга в Москву, затем в Астрахань, Баку и Бендер-Аббас (портовый город на юге Ирана на берегу Персидского залива) в Мумбаи — универсален в том смысле, что задействует в себя использование морского, железнодорожного и автомобильного транспорта. А это позволит, по расчетам специалистов компании «РЖД Логистик», сократить срок перевозок как минимум в два раза. Есть возможность нарастить оптимизацию срока и до 14 суток.

Еще одно отличительное качество нового пути — он освобождает перевозчиков от необходимости транспортировать грузы через Суэцкий канал, который постоянно перегружен и к тому же непомерно дорог.

…Накануне помощник президента РФ по международным делам Юрий Ушаков заметил, что востребованность формата встречи «три президента каспийских государств» очевидна: три страны-соседки сталкиваются со схожими проблемами, включая глобальный экономический кризис, ситуацию непосредственно у своих границ — в Афганистане и на Ближнем Востоке, и терроризм.

Продолжая транспортную тему, г-н Ушаков добавил, что кабинет министров, помимо заявленного проекта «Север — Юг», будет инициировать обсуждение строительства железнодорожной магистрали Решт (Иран) — Астара (Азербайджан) протяженностью 172 километра.

— Договоренность по проекту «Север — Юг» — это очень важное событие, — считаетнаучный руководитель Высшей школы экономики, доктор экономических наук, профессор Евгений Ясин.

— Во-первых, Азербайджан остается «привязанным» к России, — но не в том смысле, что зависит от нашей страны в нефтяном аспекте; в этом плане он как раз независим. По образу мыслей, отчасти по менталитету, — в том числе и по определенным манерам ведения бизнеса, эта страна по-прежнему нам близка. Объединяющая нас советская культура играет существенную роль в нашем дальнейшем двухстороннем сотрудничестве.

«СП»: — Насколько, на ваш взгляд, может быть активной позиция Ирана в этом совместном проекте?

— Что касается Ирана, то он в течение многих лет, по причине западных санкций, был в изоляции. Естественно, сейчас он ищет все возможные пути для скорейшего выхода из того экономического тупика, который этой изоляцией (и довольно жесткой) был порожден. Для него было затруднительно вести бизнес с западными странами из-за постоянного желания самостоятельно разрабатывать, по одним сведениям, обогащенное топливо для собственной АЭС, а по другим — атомную бомбу. Кстати, и для нас в настоящее время, — вне какой-либо связи с Ираном, — не сняты затруднения для полноценного сотрудничества с Западом, по причине тех же санкций европейских стран.

Не думаю, что похожие проблемы есть у Азербайджана. Но он, что показательно, также крайне заинтересован в участии в этом саммите и реализации всех подписанных договоренностей. В формате «тройки» легче достигать результатов, нежели идти «в одиночку». У Азербайджана важнейшие задачи сейчас — это обеспечение водой всегда страдавших от засухи и нехватки пресной воды своих южных районов. Иран, в свою очередь, тоже ставит амбициозные задачи опреснения каспийской воды. Мощная транспортная магистраль «Север — Юг», безусловно, создаст дополнительные стимулы для этих очень нужных и выгодных, с экономической точки зрения, планов.

— Я бы рассматривал значимость этого проекта в первую очередь с точки зрения притока инвестиций, прежде всего инвестиций в инфраструктуру (в том числе транспортную), которые могут предстать базой, основой для последующего роста экономики, — говорит старший научный сотрудник Института стратегических исследований Николай Трошин.

— Насколько магистраль сможет стать конкурентом Суэцкому каналу, пока, конечно, говорить сложно. В принципе, морские перевозки хотя и занимают больше времени в сравнении с сухопутными, все-таки остаются достаточно конкурентноспособными. Поэтому мировая практика свидетельствует: никто не отказывается от морских путей, зная, что по суше в 2−3 раза быстрее доставляются товары. И здесь говорит еще сам за себя критерий объема: на корабле можно перевезти значительно больше, чем составом по железной дороге.

Но, тем не менее, для России, — особенно ее южной части, — коридор «Север — Юг» важен в том измерении, что транспортная составляющая страны оставляет, мягко говоря, желать лучшего. Развитая сеть дорог — это не только подвоз готовых товаров, но и — тех же комплектующих между предприятиями; не говоря уже о том, что само строительство новых участков дорожной сети обязательно потребует дополнительной кооперации стран — участников каспийского саммита. Для России, замечу, всегда был перекос в развитии в западную сторону, когда дешевле и просто удобней было поставлять товары в именно западные регионы страны. И инвестиции в основном аккумулировались в западной части СССР, а потом и РФ. Проект же «Север — Юг» делает акцент на южном направлении, — в векторе того региона, развитым которого назвать пока трудно.