По итогам декабря Россия снова нарастила инвестиции в государственные облигации США (US Treasuries, UST) до $92,1 млрд. Данные опубликованы на сайте американского министерства финансов.

Относительно предыдущего месяца Россия нарастила объем инвестиций на $4,1 млрд. Страна по-прежнему остается на 15-м месте в общем списке инвесторов.

Крупнейший держатель облигаций, Китай, за тот же период месяц сократил долю с $1,264 трлн до $1,246 трлн.

Занимающая второе место Япония также снизила объем инвестиций с $1,145 трлн до $1,122 трлн.

Блок Карибских государств, который занимает третье место по объемам инвестиций в госдолг США, вырос с $336,6 млрд до $351,6 млрд.

Всего мировые страны владеют US Treasuries на $6,165 трлн, за месяц эта цифра выросла на $40 млрд.

Ранее сообщалось, что по итогам ноября Россия резко сократила инвестиции в госдолг США.

Проклятье «зеленой» бумаги

Ключевую роль в экономике государства должна играть национальная валюта

Вадим Андреев

http://svpressa.ru/blogs/article/142661/

Отказ Ирана от расчетов за поставки нефти в Европу в долларах после отмены санкций вызвал довольно вялую реакцию в информационных сетях. Общий вывод свели к тому, что это политический шаг, предпринятый в угоду духовной власти республики, которая не приемлет практически всё, что связано с Соединенными Штатами. Со времени иранской революции между странами проведена красная линия, и никаких шагов к сближению ни та, ни другая сторона делать не намерены. Заместитель министра нефти Ирана Масуд Эсфахани так прокомментировал это решение:

— Поскольку есть некоторые ограничения на нас из-за СВПД (совместный всеобъемлющий план действий по урегулированию ядерной программы), мы не хотим зависеть от доллара и циркуляции доллара в мире.

Расчеты за нефть, добавил он, будут диверсифицироваться в зависимости от адресата: в Европе это будут евро, в Китае юани, в Японии иены. В республике считают, что 14-летнего эмбарго вполне достаточно, чтобы научиться быть осторожнее в финансовых расчетах и разборчивее в выборе партнеров. Проявленную самостоятельность, соответствующую духу нации и твердой внешней политики, можно только приветствовать. «Уроки» Вашингтона за годы остракизма здесь изучили, взвесили и нашли их не только непродуктивными, но и непригодными к употреблению. Не может валюта с лихвой закриминализированной страны быть главной расчетной единицей для большинства участников рынка. Крепкий доллар — это искусственно сооруженный миф. Его адепты — это разжиревшие на бедах населения кланы и классы, рассматривающие Соединенные Штаты как спасительную гавань на случай революционных процессов в своих странах.

Итак, в Иране это усвоили. Но, увы, пока только в Иране. В других странах, в том числе и в России, власти молятся доллару, как идолопоклонники языческому божеству из капища. Тотальное безумие охватило всех. В нашем языке нет слова, которое произносилось бы чаще, чем «доллар», а алфавит уже сократился до пяти букв, составляющих это слово. «Зеленая» саламандра кочует по всем изданиям, газетам, журналам, порталам и блогам, всюду и везде она на самом видном месте, чтобы все, едва проснувшись и протерев глаза, видели, знали, чувствовали, что для них самое главное, что определяет характер их жизни и за счет чего они живут. Телеведущий еще не открыл рот, но уже известно, какое слово он выдавит из себя. Как магическое заклятие, это слово придает ему энергию, уверенность и силы.

Российский финансовый рынок представляет собой бивалютную корзину: доллар и рубль, где базовые преференции переданы «американцу». А раз так, то нам надо говорить не о «нефтяной» зависимости экономики, а о долларовой экспансии — это наркотическое средство обусловило куда более масштабную зависимость страны от внешнего рынка. Доллар не только валюта для международных расчетов — всё намного хуже. Американская валюта стала ключевым фактором формирования внутренних цен практически во всех сегментах рынка. Например, цены на сырьевые ресурсы производители рассчитывают по мировой цене за вычетом таможенной пошлины. И так получилось, что цены на нефть на мировом рынке упали, но внутренние (рублевые) остались прежними — отечественным монополиям надо сводить сальдо потерянных долларов за счет увеличения рублевых цен.

Углеводородное сырье на наши заводы идет по цене 13200−13500 рублей за тонну — по такой же цене нефть продавалась в декабре 2015 года и в январе 2016-го. Рублевые котировки не снизились и в феврале. Выходит, ничего не изменилось? Но тогда каким образом можно санкционировать понижение цен на нефтепродукты внутри страны?

Помимо того, увеличились и тарифы монополистов. Перекачка нефти на 1000 километров стоит около 1200 рублей (тоже с ориентировкой на долларовые цены), а перевозка железнодорожным транспортом на те же 1000 километров составляет около 2000 рублей. То есть цена нефти вместе с доставкой стоит при прокачке трубой 14700 рублей за тонну, а вагонами 15500 рублей за тонну. Добавьте к полученной цифре еще 2000 рублей — стоимость переработки, учтите глубину переработки, которая на наших заводах на 25−30 процентов ниже, чем в США и Европе, акцизы, налог на прибыль, НДПИ, добавленную стоимость ВИНКов, торговых домов и заправок, и у вас не будет вопросов, почему цены на бензин не падают.

Девальвированный курс доллара, помноженный на жадность производителей нефти и нефтепродуктов, принес стране ущерб, который едва ли можно рассчитать хотя бы в примерных цифрах. За последние два года прекратили существовать две трети мини-НПЗ (тот самый средний класс, за который так печется правительство). Половину из них скупили монополисты, другая половина почила в бозе, не выдержав конкуренции.

Мини-заводы не производили высокооктановый автомобильный бензин, но могли обеспечивать регионы СМТ (судовое маловязкое топливо), нафтаном, легкими дистиллятами, прямогонным бензином, печным топливом и мазутом (как топочным для котельных, так и дефицитным низкосернистым) по более щадящим сравнительно с монополиями ценам. Большинство мини-НПЗ действовали в рублевой зоне, в замкнутых региональных рынках, за что, судя по всему и поплатились. Рассчитывали, что понижение цен на мировом рынке механически продуцируется на внутренний рынок, снизится себестоимость, жить и работать станет веселее. Увы, вышло с точностью до наоборот. Тысячи рабочих и инженеров оказались на улице в глубинной России, где эти заводы, созданные, кстати, их руками и на собственные средства, были единственными, где можно было трудиться и содержать свои семьи.

Тотальная долларизация экономики на корню режет малый и средний бизнес в России. По приблизительным подсчетам, только в Ростовском и Краснодарском регионах закрылось около сотни мини-НПЗ — в регионах, занимающих второе после Московской области место по потреблению нефтепродуктов, откуда в бюджет страны (разумеется, не без активных действий ВИНКов) могли бы только за нефтепродукты поступать в бюджет страны сотни миллиардов рублевой наличности.

Тем не менее на юге страны нет ни одного (!) крупного завода, производящего наиболее ходовые сорта высокооктанового бензина и дизельное топливо экологических классов. Странный перекос. Монополии направляют миллионы тонн в черноморские порты, на экспорт, по остаточному принципу работая на гигантском рублевом рынке юга России. Где логика? Неужели за двадцать «либеральных» лет нельзя было хотя бы модернизировать действующие еще с советских времен Новошахтинский, Афипский и Краснодарский заводы, переориентировав их на производство высокооктановых бензинов? Выходит, нельзя. Видно, лучше все-таки гнать всё на Запад, где платят доллары — всемогущие, «непогрешимые», «надежные», — валюта чужой, враждебной нам страны, неэффективный союз с которой привел к масштабному финансовому кризису, в результате чего почти треть трудоспособного населения страны оказалась у черты бедности.

Вернусь с чего начал — к Исламской Республике Иран, где без тени сомнения отказались от доллара. Что в ответ могут предпринять Соединенные Штаты? Иран не грузит за океан нефть, первые танкеры уже пошли в Европу, во Францию, и в Румынию, на завод, которым владеет «Лукойл». Госдеп, набрав в рот воды, молчит. И вряд ли заговорит, если инициативу и действия Ирана поддержит Россия. Я отдаю себе отчет, что то, что 20 лет так рьяно навязывал нам либеральный бомонд, не исправить в короткие сроки. Но начинать теснить доллар надо уже сейчас. Ключевую роль в любом государстве должна играть национальная валюта, все остальные финансовые инструменты, в особенности внешнего происхождения — во вторую очередь и по мере необходимости.