Фермер в капкане зерновой сделки

Василий МЕЛЬНИЧЕНКО, фермер, сопредседатель движения «Федеральный сельсовет».

– Василий Александрович, правда ли, что скоро мы можем совсем без ржаного хлеба остаться?

– Во-первых, рожь сеяли, ее девать было некуда. Наши фермеры, участники «Федерального сельсовета», по 7600 рублей сдали рожь, то есть очень дешево, дешевле даже себестоимости. Поэтому ее крайне невыгодно сеять. Если не будут сеять, то не будет и ржи. Подсыплют в хлеб для нас какого-нибудь ячменя. Хлеб ведь можно печь из чего угодно, даже, как говорят челябинские ученые, уже запатентована технология выпекания хлеба из пшеницы четвертого класса зерна, даже не третьего. Третий более-менее идет на экспорт, а нам, простым россиянам, можно и кормовое зерно скормить. На цену такое «новшество» не повлияет, на здоровье тоже не повлияет, просто он будет очень невкусный.

– В связи с нынешней внешнеполитической обстановкой – могут ли открыться международные сельскохозяйственные рынки для России?

– Особо открываться нечему. На самом деле у нас же глобальная проблема с логистикой. Покупателей российского зерна очень много. Это и Африка, и Ближний Восток, и Китай. А еще всему тормозом служит вся система управления экономикой. Не только логистика нас «не пускает». Я – производитель зерна, директор хозяйства, произвел, условно, тонну зерна. Покупатель из Сирии хочет его купить по нынешней стоимости примерно 24 000 рублей. А теперь считаем: порт взял за перевалку зерна у моего покупателя 3000 рублей за тонну. Дальше Министерство сельского хозяйства немедленно забирает у меня 5500 рублей – экспортная пошлина за тонну пшеницы. Уже у меня отобрали 8500 рублей.

Смотрим дальше. Есть экспортер, у которого в руках квота, у меня квоты на вывоз продукции за рубеж нет, и мне ее никто не даст. Экспортер забирает еще 4000. Складываем и получаем, что у меня отобрали уже 12 500 рублей с каждой тонны. Нельзя забывать, что есть еще транспортные расходы, ведь мое зерно везли на машинах, на поезде до порта. Например, из Воронежа или Липецка это стоит где-то 3500–4000 рублей с тонны. А если мне его нужно вывезти с Урала, то это никак не меньше 7000 рублей с каждой тонны. И что при таком раскладе останется крестьянину? Сущие гроши, которые не окупят даже само производство, не говоря о достойной зарплате хлеборобам, обновление техники, расширение производства.

На нашем зерне зарабатывают все, кроме непосредственно крестьянина. А это означает, что абсолютно неверна сама организация аграрного комплекса России. В 2017 году мы все это донесли правительству, разработали собственные предложения, как восстановить здравый смысл в сельскохозяйственном производстве. Страна сможет эффективно жить и развиваться только тогда, когда в ней крестьяне зажиточны. Только крестьяне в нашей стране дадут возможность развиваться всей промышленности. Мы бы и легковые автомобили покупали, и покупали бы много. Поэтому сейчас нам ничего не остается, кроме как сделать трагический вывод – цена зерна на мировом рынке не имеет никакого значения, потому что наши власти убеждены: крестьяне России должны работать даром. Отсюда все закономерные, вытекающие из такой ситуации беды.

Главная проблема сейчас – капкан зерновой сделки. Мы разоряемся, с нами разоряются заводы производящие тракторы, комбайны, всю сельскохозяйственную технику. Вот итог отсутствия здравой, продуманной, просчитанной государственной политики в агропромышленной отрасли.

В наших предложениях и программах были реальные пути и механизмы, как сделать аграрный сектор локомотивом экономики страны, локомотивом социального развития России. Власть отвергла, не приняла, не посчиталась с нашим опытом. Мы пошли по самому худшему варианту. Мы оказались в тупике. Вот так и получилось.

Если вдуматься, то и с демографией в стране ничего не получается именно по тем же самым причинам.

Россия стоит перед глобальным демографическим вызовом. Притом, что приняты и профинансированы многомиллиардные программы на этот счет. Все расписано. Но государство умудрилось пойти прямо противоположным курсом. Во всех чисто русских регионах сокращается население. В 18 областях России впервые число разводов превысило число браков.

А этот фактор связан со многими, казалось бы, не имеющими прямого отношения к проблеме факторами. Например, если мы в семье не уживаемся, как же мы можем ужиться с окружающим миром, если мы так низко опустились в своем социальном развитии?

Сейчас многие просто криком кричат о провальной миграционной политике, Притом, что эксперты «Федерального сельсовета» еще давно предупреждали о проблемах с миграцией в стране. На днях мы на своем совете обсуждали проблему кадров. В первую очередь – инженерные кадры. Их на селе вообще не остается. Мы с коллегами были категорически против повсеместного закрытия в районах ПТУ и СПТУ. Сейчас мы пожинаем плоды того вредного и опасного решения. В наших селах фактически не осталось трактористов, комбайнеров, животноводов, мастеров машинного доения. Зато мы вырастили легионы парикмахеров, поваров, немереное количество менеджеров.

Сейчас мы впадаем в очередную крайность и создаем новые проблемы. Смотрю на последние решения правительства и не могу понять: мы социалистическое производство решили строить в России?

Национализируем через суды заводы и фабрики. В списке на деприватизацию более 400 предприятий. Но для того, чтобы, как говорится, «дать им ума», чтобы они эффективно заработали на благо народа, надо иметь спецов, способных эффективно управлять государственной собственностью. Только тогда, когда эффективно заработает госсобственность, только тогда стоит заниматься деприватизацией. Вот «Роснефть» у нас государственная. Что, от этого дизтопливо стало дешевле? Что делают наши энергопроизводители? Предлагают на полном серьезе повысить своему населению тарифы и цены на газ, на тепло, на горючее, чтоб за границу продать дешевле. У нас надо спасать и развивать свои производства, для внутреннего потребления в стране. А мы строим завод минудобрений для Китая в Находке, хотя он совсем не нужен нам.

Я внимательно изучил национальный план стратегии развития России до 2039 года. В нем заложено серьезное вымирание, около 7–8 млн населения страны. Это и есть наше стратегическое развитие? Нам чиновники рассказывают сказки, как все растет в стране, как растет благосостояние населения. В том числе и пенсия у стариков. В 2013 году она была 246 долларов, в 2023 году стала 224 доллара. В рублях она, может быть, и выросла, а покупательная способность этой пенсии усохла значительно.

– Василий Александрович, может, кому-то выгодно сокращение населения, нехватка рабочих рук?

– Есть реальные механизмы, как остановить вымирание, повысить значительно рождаемость. Есть, допустим, Узбекистан, он же нормально развивается, в два раза выросло население за 30 лет. Не надо валить все на прошлые войны, которые прошла Россия. Тем более мы возвращаемся к традиционным скрепам. Судя по тому, что происходит с нами уже многие годы, судя по тому, что ничего не меняется, а становится жизнь все сложнее и тяжелее, наверное, кому-то именно такое положение и выгодно.

– Может быть, направить наших чиновников для перенимания опыта в Узбекистан?

– Узбекистан сам скоро придет к нам, и не только он. А что такого, кто-то же должен здесь будет управлять этой территорией, кто-то на ней должен жить, работать, растить хлеб… У нас только чиновники неплохо размножаются! Во-первых, их становится больше, во-вторых, у них детей больше становится. Но с них пример не возьмешь. Потому что у основной массы молодых людей нет жилья, поэтому негде, в общем-то, гнездо вить, негде детей заводить. Нет нормальной, хорошо оплачиваемой работы, чтобы семью содержать достойно.

Чиновникам в нынешней России полное раздолье и жизнь в удовольствие. А что не жить-то, нефти пока хватит, всего в России пока хватает. Будут торговать всем, что по закону могло и должно принадлежать всему народу. Воду же хотят уже продавать в засушливые страны, в Китай например.

– Народ, по-вашему, согласен с такой перспективой?

– А что, есть какое-то сопротивление? Я не вижу. Мы ведь все вместе очень доверчивые и наивные. А разве мы не наивно надеялись, что пенсионный возраст нам никогда не повысят? А разве мы не наивные были, когда говорили: вот сейчас все станет частное, станет еще лучше? Нам много всего обещали. И народ привык, судя по всему, жить в плену обещаний. Когда обещаний мало, просят еще пообещать. Нам и обещают! Власть говорит, мол, через десять лет Россия начнет жить лучше. Ну что ж, давайте ждать. Нынче мы, крестьяне, попали в полную безысходность с выращенным зерном. И терпеливо ждем, что вот-вот чиновники с депутатами одумаются и все исправят. А этого не происходит. И предпосылок к этому никаких. А ведь среди нас немало людей знающих, способных сделать так, чтобы государство стало эффективным для всего народа. Но мы коллективно уже боимся даже говорить, думать об изменениях…

«Свободная пресса», программа «Открытая студия»