Государство плодит сирот! Живой отжим. Сергей Шаргунов: история с Алтая о том, как крадут детей на государственном уровне. Мать: — Рыдают мои… У маленькой истерика, цепляется: «Мамочка, не уходи!» А впереди суд. И говорят: все уже решено...

Сергей Шаргунов, Ирина Байкова

Живой отжим

Сергей Шаргунов: история с Алтая о том, как крадут детей на государственном уровне

Подробнее: http://svpressa.ru/society/article/153379/


На днях в Барнауле, где шли Шукшинские дни, ко мне обратилась молодая заплаканная женщина с шукшинским вопросом: «Что с нами происходит?»

С нами — это с ней и ее дочерьми. Она не может до сих пор понять — что это и за что?

Взяли трех маленьких девочек и отняли. Легко и просто.

История, до которой мало кому есть дело.

Потому что далеко от Москвы.

Ирина, узнав, что в Барнауле — столичный писатель, приехала на встречу специально из своего села Соколово Зонального района Алтайского края.

Я сначала не очень ей поверил — неужели ж можно прям вот так по беспределу? — но поговорил с местными, ее соседями и знакомыми, почитал бумаги, позвонил разным краевым деятелям, даже из женского движения «Надежда России». Печально подтверждают: да, все так. А чиновники тоже подтверждают, бодро: отобрали и не вернем, а на вопрос «почему?» объясняться не хотят. Я и сам теряюсь почему. Почему такое возможно?

Кража детей на государственном уровне.

Ирина Владимировна Байкова — красивая женщина 27 лет. Ухоженная, нарядная, совсем не сельского вида. Глубокое горе в больших глазах.

— За что отобрали?

— Не знаю, за что, — прыгают губы, — я ничего плохого не делала… я без них не могу… Вы отец? Вы меня поймете… Взяли и… Это как страшный сон. Я ночи не сплю. Бандиты. Лучше бы дом у меня отжали! Но как на детей-то могли посягнуть? Мне уже не за себя плачется, больше за них… Для детской-то психики какой теперь урон…

И она начинает рассказывать.

Мать-одиночка. Бывший муж проведывает редко. Прошлой осенью умер ее отец. Жила с дочками Лидой, Алиной и Ксюшей пяти, шести и восьми лет. Дом малюсенький.

— Обычно мы жили в селе только летом. Остальное время в Бийске, где снимали квартиру. Я уже готовилась окончательно перебраться в город, выставить дом на продажу, но в мае отобрали детей.

— А работаете кем?

— У нас половина края без работы. Я травы собираю, ягоды, грибы. У нас для села такая ситуация типична, летом занимаются собирательством, а за счет прибыли живут до следующего сбора. В один день можно набрать до двух ведер ягод, за каждое дают по полторы тысячи рублей. Сейчас, когда деток нет, руки опустились… Да и сразу лишили детского пособия…

В селе у многих беда с кожей — зуд, покраснение. Вода плохая. Стоит помыться несколько дней в другой деревне или в городе — все проходит. У Ирины с дочками началось то же самое. «Типа аллергии». Врач предположил чесотку, прописал недешевые лекарства, пришлось покупать, мазаться, но не помогало. В школу первоклассницу Ксюшу не пускали целый месяц: «Сначала вылечись!» Ирина объясняет это конфликтом с классной руководительницей. «Она кричала на детей, унижала их, я возмутилась. И сразу начались придирки. Наверное, она и наслала… этих…»

Представители органов опеки нагрянули к Байковой 27 мая 2016 года.

— Почему девочка не в школе?

— Болеет. Есть справка.

— Чем лечите?

— Вот лекарства. Мало толку от них… Давайте поедем в больницу, осмотрим нас, сделаем анализы.

Приехали в больницу Зонального района. Там женщине объявили, что детей у нее отбирают, а она пусть идет куда хочет.

Полторы недели ей не разрешали их проведать. Приходила, просилась, гнали… Ирину допустили к девочкам лишь 8 июня.

— В больнице духота, грязь. Мне пришлось самой убирать палату. Старшая сказала шепотом, что на них постоянно кричат. У средней три синяка. Только после того, как я устроила скандал, поменяли постельное белье. «Дайте я свое привезу». — «Нельзя!» Но чтобы увидеть детей, мне пришлось слезно вымаливать справку у дерматолога, что у меня нет никакой чесотки. Да и не могло быть никакой чесотки. Я их каждый день мыла. Другое дело — качество воды. Я в Бийске помылась, и сразу кожа моя наладилась. А мне, кстати, предъявляют отсутствие дома водопровода. Действительно, за водой хожу на колонку. Но я не одна такая, у нас много кто туда топает.

Ирина бросилась к сотрудникам опеки. «А мне говорят: нужно идти не к детям, а ехать домой. И я больше не должна посещать детей. Но я же так не могу! Это же конец всему!» Обратилась в районную прокуратуру, слушать не стали: «Ждите суда…»

Ирина привозила девочкам гостинцы, читала книги. Начала мыть и обнаружила, что в больнице они завшивели. «Вот такая помощь!» Вышла прогуляться с ними на десять минут. Когда вернулась, на нее наорали, детям сказали: «Она могла вас украсть». — «Как украсть, если это наша мама?» Теперь встречи позволяли не более чем на полчаса и под контролем посторонних. Потом и вовсе запретили приходить, опять не пускали, гнали… 15 июля, не предупредив ни мать, ни девочек, их отправили в детдом города Заринска. Везли голодных полдня. Они плакали всю дорогу. «Мы к маме едем? Вы нас к маме везете?»

Директор детдома был конкретен: «Все вопросы решайте с опекой. Лучше вы пореже здесь бывайте или вообще не приезжайте. Чтобы детишки не расстраивались!» Но к детям пустил.

— Рыдают мои… У маленькой истерика, цепляется: «Мамочка, не уходи!» А впереди суд. И говорят: все уже решено. Будут отнимать! Опека еще и клевещет. По-подлому! Якобы когда они пришли в дом, меня не было, я где-то пьянствовала. Говорю вам: я вообще не пью. Разве бокал на Новый год. И все это знают, все село. Значит, они и про кого угодно могут так врать? Я обращалась во все инстанции. Писала уполномоченному по правам ребенка, в правоохранительные органы, в местные органы власти. Отовсюду один ответ: «Докажите, что вы хорошая мать». Получается, человек изначально виноват. А в опеке не идут на контакт. Я пыталась поговорить с ними, узнать, что могу исправить, как вернуть детей. Отказываются разговаривать. И управы на них нет, никому не подотчетны! Я пошла в сельсовет. Там меня и нашу семью хорошо знают, дали справку, что нормальные условия для проживания детей. Но в опеке на эту бумагу начихать. Мол, мы лучше всех разбираемся. И опять сочиняют… Придрались к условиям проживания. Да, тесно у нас, тесно, и не могу я поставить для старшей дочери отдельный шкаф с одеждой. Куда его ставить? На крышу? И еще одна претензия — у меня не посажен огород. Вот это неправда. Понемногу, но сажаю. Нужно много воды таскать. А у меня операция только недавно была на руке, до сих пор болит. Но разве все это повод нас навсегда разлучить, вы скажите, а?

Что я скажу? Она показывает свою страницу в «Одноклассниках»: «Ириша, 27 лет, Бийск».

Конечно, воспитание детей определяется материнской любовью, а не количеством шкафов и грядок.

Множество фотографий девочек. На снимках — веселые, прелестные существа, словно зависшие в праздничной невесомости. Еще до «отжима».

— Я жить без них не смогу, я для них все делала! Откуда именно ко мне такое отношение? У нас в селе и в соседних деревнях полно алкоголиков, наркоманов. А как живут цыганские дети! Но к ним почему-то не приходят…

Не могу утверждать, что Ирина святая, а тетки из опеки — сущие дьяволицы. Я пытался пообщаться с органами опеки — увы, непробиваемая победная глухота. Но давайте разберемся в этом деле. Честно и всерьез. Речь о судьбах, о самом дорогом — о любви материнской и детской… Неужели можно бездумно разрубать эту кровную связь?

Опека… Казалось бы, государство (по Конституции, если не забыли, социальное) должно опекать (то есть обогревать) тех, кому трудно. Выделяются немалые средства на детдомовцев, так почему не попробовать под пристальным контролем направить деньги на поддержку многодетных семей, которые задыхаются от нужды? Но пекут как блины постановления об изъятии.

 

Пекут — ведь ничейные дети приносят прибыль. Более миллиона рублей в год выделяется на одного ребенка в приюте. Хорошо, но, увы, здесь и отгадка, отчего так охотно забирают детей и так нехотя с ними расстаются. А еще чиновникам, с медвежьей грацией заигравшимся в западные стандарты, поступают разнарядки по отъему живых душ, и кого-нибудь да надо осчастливить. А еще система, ухватив человека, уже не может его выплюнуть и желает жевать…

Несколько лет назад я обнародовал беду священника отца Александра Ореховаиз приморского села Хороль: без каких-либо причин внаглую отобрали двоих приемных мальчишек. Тогда удалось отстоять и вернуть детей.

Письма, сводки, жалобы, слезы… Машина Ювенальной Юстиции — ЮЮ — огромными колесами катит по стране. Все потенциально подозрительные. С презумпцией виновности. И уж за милую душу — тащить у безвестных и беззащитных маленьких людей, затерянных на наших просторах, еще более маленьких их отпрысков…

Разве мало в России детишек на дне, которым так надобна забота и защита? В том же Алтайском крае закрывают сельские школы, и дети вынуждены до вечера ждать автобус до дома. В Чарышском районе из-за того, что отключили тепло «за неуплату», дети должны страдать на уроках в пальтишках и шубках. А в Челябинской области со мной поделились ужасной сценой точно бы художников-передвижников: из-за дороговизны горячих завтраков ребята побогаче едят в столовке, пока те, кто победнее, толкутся рядом и ждут, когда товарищи поделятся хлебом. Не верите? Да и мне не хочется верить. Вот и проверьте, озабоченные «правами ребенка».

Разве изъятие детей не должно быть исключительной мерой именно в отношении семей, где и впрямь пьют и бьют? Почему бы не заняться по-настоящему множеством юных беспризорников, которых носит по дорогам и вокзалам?

У Байковых впереди суд, который, как планируется, закрепит за девочками сиротство при живой матери. Я пообещал Ирине Владимировне, что разберусь в ее истории и помогу найти правду и справедливость.

Помогите мне и вы — все, кто может, — сдержать это обещание.


Сергей Шаргунов

Автор — главный редактор сетевого СМИ «Свободная пресса» с 12 июля по 19 сентября 2016 г. находится в отпуске (приказ № 26 от 12.07.2016).

 

 

Государство не «мать Тереза»

Георгий Янс о проблеме сирот в России

http://svpressa.ru/blogs/article/153405/

«Государство плодит сирот». Такой категоричный и безапелляционный тезис — результат патерналистского восприятия мира. Тезис прозвучал в реплике Мити Алешковского по поводу статьи Сергея Шаргунова «Живой отжим».

Реплика небольшая, поэтому процитирую ее почти полностью:

«Обычная, в общем-то, история. Государство плодит сирот. Вы же знаете, да, что у 80% в России сирот есть кровные родственники или родители? Но ведь никто не хочет заниматься спасением семьи, поддержкой кризисных семей, зачем? Куда проще отнять ребенка у матери, и потом уже впихнуть кому-то, предварительно замариновав в детском доме.

А вы видели этих матерей? Сейчас обязательно напишут в комментариях. У алкоголиков и наркоманов надо отбирать детей еще в роддоме — сейчас напишут в комментариях".

Я не большой поклонник государства вообще и государства российского в частности. Но сваливать семейные проблемы исключительно на государство — это дилетантство и банальное потребительство.

В силу разных причин мне приходится плотно заниматься детьми-сиротами и кризисными семьями в Москве и Московской области. И снова произнесу непопулярную вещь. Я не вижу вины государства в том, что матери оставляют ребенка в роддоме или бросают его в малолетнем возрасте. По большей части брошенные дети — дети матерей алкоголичек или наркоманок. Сострадания и сочувствия к ним не испытываю. Я сам алкоголик. Абсолютно не пью почти четверть века, но бывших алкоголиков не бывает. Поэтому не зарекаюсь. Алкоголизм и наркомания — не только болезнь, но и результат человеческой распущенности. Избавиться от зависимости мне помогла поддержка семьи, а никак не государство.

Я в принципе не очень понимаю, как государство может помочь кризисной семье. Под кризисной семьей я понимаю мать-одиночку с энным количеством детей (от одного до бесконечности). Убежден, что никакие государственные пособия, различные льготы не помогут, если сама семья не хочет выбраться из кризиса. Когда есть желание подняться, помощь обязательно придет.

Так случилось, что уже около двух лет опекаю молодую мать-одиночку (31 год) с пятью детьми от трех мужей. Бывшие мужья «козлы» еще те. Ни один не платит алиментов. В общем, материальное положение аховое. Жилищные условия совсем «не айс». Государство, как может, так и помогает: льготы в детском саду и в школе, бесплатные путевки в оздоровительные лагеря. Она, несмотря на трех мужей, девушка разумная. И хорошо понимает, что дети, прежде всего, ее проблема, а не государства. Она бьется по максимуму, чтобы ее дети росли достойно. Она по-хорошему очень беспокойная мать. Ей даже в голову никогда не приходило, что детей куда-то можно сдать. Работает. Такой матери нельзя не помочь. Ей чужда потребительская психология. И помощь приходит через благотворительный фонд, через конкретных людей. Помните? Если есть желание выбиться из кризиса, помощь всегда придет. Нет желания, никакое государство не поможет. Да и благотворители тоже.

В чем не могу не согласиться с Митей Алешковским, так это с ситуацией в детских домах (они сейчас, правда, по-другому называются). Главная проблема заключается в том, что очень плохо идет процесс социализации в детских домах. Не случайно, что только 10% выпускников детских домов адаптируются к реалиям жизни. У остальных алкоголизм, наркомания, тюрьма, самоубийства. Именно в детском доме закладывается потребительское отношение к жизни. Пока подросток там, он может рассчитывать на помощь государства. Где-то больше, где-то меньше. Вышел из детского дома, все. Рассчитывай только на себя. Но детдомовские дети не привыкли и не готовы рассчитывать на себя. Их этому не научили. А различные психические отклонения (в детском доме практически нет здоровых детей) только усугубляют ситуацию.

Развитие и поощрение института приемных семей как раз и должно решить проблему социализации и адаптации. И в целом эта проблема начала решаться.

Мы с женой профессиональная приемная семья. Восемь месяцев назад мы взяли из детского дома Дениса. На тот момент ему было четырнадцать с половиной лет, и диагноз «умственная отсталость в легкой форме». Сегодня могу уже определенно сказать, что там совсем не «легкая форма». По закону мальчик будет жить у нас до совершеннолетия. Адаптированный и социализированный он должен уйти в самостоятельную жизнь. У него есть собственное жилье (двухкомнатная квартира в престижном московском районе). Правда, с квартирой много чисто юридических проблем, которые нам предстоит решить за оставшиеся три года.

За Дениса государство платит зарплату по 8 тысяч мне и жене, плюс ежемесячно 14 тысяч на питание, плюс еще различные разовые доплаты и льготы. Это в Московской области. В Москве содержание еще выше. Я считаю, что это более чем достойное государственное содержание.

То, что Денис сирота, вина полностью лежит на матери. Из благополучной женщины она превратилась в законченную алкоголичку. После смерти мужа (от него две дочери, которые достаточно неплохо устроились в жизни), она влюбилась в турка. Он был лет на 15 ее моложе, приехал в Москву на заработки. Был не дурак выпить. Она всегда составляла ему компанию. Чтобы удержать при себе молодого и красивого турка, родила Дениса. Ребенок ее не интересовал, а когда турок по пьяни утонул, и вовсе забыла про него. Денис рос никому не нужный. Прогулы школы и приводы в милицию за воровство в супермаркетах. Государство в лице местной опеки, как могло пыталось образумить мать. Никто не хотел отбирать у нее ребенка. Сначала было ограничение в материнских правах. Не помогло и не образумило. Катилась дальше по наклонной. Только, когда мальчику исполнилось 11 лет, суд ее окончательно решил родительских прав. Дальше детский дом, откуда мы его и забрали.

В плане поведения никаких проблем. Где поставили, там и стоит. Но с головой полная беда. Напрочь отсутствует какое-либо логическое мышление, отсутствие памяти и навыков чтения. Из книг мы прочитали «Мишкина каша» и выучили наизусть «Мойдодыр». Труд почти бесполезный. Почти сразу напрочь все забывает. Больше месяца потребовалось, чтобы научить определять время. Арифметическую операцию «от 15 отнять 5» может выполнить, только загибая пальцы. Знает единственную улицу в Москве. «Красная улица».

Нет, какие-то навыки мы ему привили. Он самостоятельно ездил в коррекционную школу на электричке и на маршрутке. Катается на велосипеде. Приучили выносить мусор, мыть посуду. Сам он мечтает стать поваром и работать в Париже. Правда, не знает, где этот Париж находится, и не понимает, в чем разница между 100 и 200 граммами муки.

За эти годы мы обязательно его чему-то научим. Уже научили. Нам хорошо помогают специалисты (психологи и психиатры из благотворительного фонда). Но при этом я не уверен, что он сможет перейти в самостоятельную жизнь. Умственная отсталость никуда не денется. Что делать? Думаем, решаем, не знаем.

 

Государство не «мать Тереза». Да и не должно им в принципе быть. Забота о детях — задача родителей и тех неравнодушных людей, которые решились детям заменить родителей. Они не кричат на каждом углу: «Государство наплодило сирот». А просто в меру своих сил и возможностей пытаются скрасить сиротскую жизнь.

Добавить комментарий

Plain text

  • HTML-теги не обрабатываются и показываются как обычный текст
  • Адреса страниц и электронной почты автоматически преобразуются в ссылки.
  • Строки и параграфы переносятся автоматически.
CAPTCHA
This question is for testing whether you are a human visitor and to prevent automated spam submissions.