• При снижении общего количества учтенных преступлений каждое пятое имеет коррупционную направленность, выяснили прокуроры. В 2013 году почти в 1,5 раза возросло число выявленных фактов мошенничества с использованием служебного положения. Сохраняется высокий уровень взяточничества, должностных подлогов, превышения должностных полномочий из корыстных побуждений, констатирует Главная военная прокуратура.

  В наибольшей степени коррупции подвержены сферы распределения и использования средств федерального бюджета (в первую очередь, выделяемых на государственный оборонный заказ), выяснили прокуроры. По их данным, широкое распространение получили нарушения при планировании заданий и подготовке конкурсов, привлечении к исполнению государственных контрактов посредников и фирм-однодневок, не обладающих ни производственными, ни трудовыми ресурсами. Факты коррупции также распространены при использовании, распоряжении, высвобождении и реализации государственной собственности.

  
  

  Значительные проблемы прокуроры обнаружили и при организации питания личного состава, а также обеспечении военных городков тепло– и энергоресурсами. «Несмотря на обещания экономии денег, эти услуги значительно подорожали при снижении качества их предоставления», — говорится в сообщении. Государственный бюджет несет потери от осуществления коррупционных схем в капитальном строительстве военных объектов в результате оплаты неисполненных работ и составления «липовой» отчетной документации, констатируют сотрудники надзорного ведомства. Негативное влияние на решение задач комплектования войск и поддержания требуемого уровня их боеготовности оказывают злоупотребления в военных комиссариатах, связанные с незаконным освобождением от призыва на военную службу.

  По мнению Главного военного прокурора Сергея Фридинского, на эффективность обнаружения и ликвидации коррупционных преступлений влияет, в том числе, недостаточная активность ведомственного финансового контроля. По итогам координационного совещания определены конкретные меры, направленные на противодействие коррупции в войсках и совершенствование взаимодействия государственных органов, отмечают в прокуратуре.

  Коррупция в России за 9 месяцев 2012 года нанесла государству, гражданам и юридическим лицам ущерб в размере 7,9 млрд рублей, сообщил в декабре 2012 года Следственный комитет России. Объем коррупционных преступлений в военном секторе всех стран мира оценен организацией Transparency International в 20 млрд долларов. В ежегодном мировом индексе восприятия коррупции Россия по итогам 2012 года заняла 133-е место, поднявшись за год на десять позиций.

Позицию фракции КПРФ относительно проблем, с которыми ныне сталкиваются Вооруженные Силы РФ в результате их «оптимизации» по-сердюковски, а также конкретных предложений по восстановлению былой мощи российской армии представил главный политический советник Председателя ЦК КПРФ, депутат Государственной Думы, член Комитета ГД по обороне В.Н. Тетёкин.

В этой связи мы задали депутату-коммунисту В.Н. Тетёкину ряд вопросов и попросили осветить ключевые моменты его выступления на «правительственном часе».

– Вячеслав Николаевич! Как Вы оцениваете состояние Вооруженных Сил России после реформ по приданию им нового облика», затеянных г-ном Сердюковым и его командой?

– Должен сказать, что наследство Сергею Кужугетовичу досталось архитяжелое. Становится все более очевидно, что армии в миллион человек явно недостаточно для обороны самой крупной в мире страны. Да еще некомплект примерно в 200 тысяч. Современной боевой техники в войсках около 15%. Уровень боеготовности и моральное состояние военнослужащих после пяти лет сердюковщины – ниже плинтуса. Если бы не РВСН, мы вполне могли бы стать следующей после Ливии и Сирии жертвой алчности наших заклятых западных «друзей». Да и на Восток надо посматривать почаще.

Главная вина г-на Сердюкова не в том, что его команда устроила всероссийскую разграбиловку. А в том, что она фактически добила и без того ослабленные двадцатью годами реформ Вооруженные Силы нашей страны. Военных с опытом боевых действия в «горячих точках» последовательно отстраняли от руководства армией. В последние годы Минобороны вообще превратилось в торговую лавочку.

– Наблюдаются ли позитивные изменения в деятельности нового руководства минобороны за столь непродолжительное время его работы?

– Безусловно. Главное, что удалось сделать, – остановить безумное разрушение всего и вся. В частности, дикую растащиловку гигантской, накапливавшейся веками собственности Вооруженных Сил.

Начато исправление наиболее вопиющих, преступных, по моему мнению, манипуляций с Вооруженными Силами. Идет отказ от ложных концепций строительства армии и флота. Приняты важные решения о переходе части бригад на дивизионную структуру, о введении должностей замполитов в ротном и батальонном звеньях.

Началось частичное восстановление системы военного образования и военной науки на прежних принципах. Исправляется ситуация в сфере жилья для военнослужащих. Остановлена ликвидация сотен военных городков. Прекращено массовое упразднение военных госпиталей и поликлиник.

Радует, что руководство Минобороны стремится объективно оценить боеспособность Вооруженных Сил через серию реальных учений, а не упражнений по пусканию пыли в глаза. Насколько я знаю, картина, возникшая в результате учений, – печальная.

Но все это первые шаги. Проблемы восстановления обороноспособности страны – гигантские. И не все они подвластны лишь министру обороны. Очень многое зависит от политического руководства, от состояния промышленности и в целом общества.

– Какие проблемы Вы подняли в своем выступлении на «правительственном часе», решение которых с точки зрения КПРФ должно находиться в числе первоочередных?

– При всей важности социальных проблем армии, первая проблема заключается в восстановлении системы управления войсками.

Ряд крупных военных специалистов считают необходимым освободить Генштаб от повседневного руководства войсками, вернув эти функции в полном объеме видам Вооруженных Сил. Это позволило бы Генштабу более эффективно решать свои главные задачи: прогнозировать военно-политическую обстановку в мире, планировать применения Вооруженных Сил, уточнять планы и контролировать их обеспечение.

Ныне же сложилась парадоксальная ситуация, когда при наличии должностей Главкомов видов Вооруженных Сил, они таковыми не являются, ибо командующие ОСК им не подчинены. По этой причине трудно определить, кто несет персональную ответственность за состояние того или иного вида Вооруженных Сил. Незначительное увеличение численности Главкоматов без изменения их задач,  функций и прав проблему не решает.

В этой связи, по нашему мнению, надо вернуть Главкоматам и командованиям родов войск полную ответственность за состояние подчиненных им войск, за их строительство и развитие, наделив их реальным правом проведения технической политики, а также за подготовку войск. Боевое применение Вооруженных Сил оставить традиционно за Генштабом.

По оценке крупных военных специалистов, необходимо вернуться к досердюковской численности этих органов управления (не менее 500 человек), подчинив им ОСК по изложенным выше задачам. Надо наделить их реальным правом ген.заказчиков вооружений с распределением выделенного для них бюджета по приоритетным направлениям. Только так можно реализовать принцип «кто отвечает, тот и заказывает» и устранить нынешнюю пропасть между возможностями средств поражения и возможностями систем управления, разведки, навигации и связи.

Ныне же созданы гигантские округа или ОСК, в зону ответственности которых включены громадные территории с небольшим комплектом войск. При этом на них возложены  разноплановые задачи, в том числе и по территориальной обороне страны.

Например, руководство войсками на Дальнем Востоке возложено на командующего флотом. Между тем, на этом направлении необходимо не только готовить и проводить десантные операции, оборонять морское побережье, но и готовить наземные операции как минимум на 2-3 стратегических и 4-5 операционных направлениях. Трудно представить себе орган управления, который бы справился с таким объемом задач.

При этом при возложении руководства всеми войсками на Дальнем Востоке на командующего флотом не было принято во внимание различие между сухопутными и военно-морскими силами в планировании операций и при управлении войсками. В таких условиях велика вероятность потери управления войсками в боевой обстановке.

По-видимому, надо возвращаться к создававшейся веками модели управления за счет сочетания разумного, определяющегося географией страны числа военных округов (6 – 8) и главных командований видов Вооруженных Сил.

Вторая проблема в том, что фактически разрушена система мобилизационной готовности страны. У нас уже практически нет резервного компонента и базы мобилизационного развертывания стратегических резервов. А ведь исход современной войны зависит, прежде всего, от наличия подготовленных мобилизационных резервов. При численности Вооруженных Сил в 1 млн. человек и при увеличивающейся доле контрактников, а также бездумного сокращения военных кафедр при ВУЗах, теряется способность государства накапливать подготовленные мобилизационные ресурсы.

Суть третьей проблемы в изменении характера современной войны с резким ростом значения средств воздушно-космического нападения. Восемь лет назад была принята Концепция воздушно-космической обороны. Но до сих пор идут дискуссии, должны ли войска ВКО входить в состав ВВС или наоборот. Да еще 50 лет назад наши предшественники – не самые глупые люди – создали войска ПВО страны как четвертый вид Вооруженных Сил. А что ныне? Войска ВКО фактически существуют только на бумаге.

– Насколько мне известно, это тема особенно важна для Вас, как депутата, представляющего Ханты-Мансийский и Ямало-Ненецкий автономные округа.

– Да, действительно! В этих округах добывается львиная доля нефти и газа, обеспечивающих наполнение бюджета, в том числе и военного. Но как прикрыты эти стратегически важные регионы от средств воздушно-космического нападения? Да практически никак! Единственная воинская часть на территории этих двух гигантских округов – рота радиотехнических войск в Ханты-Мансийске. Да и ту постепенно выживают местные застройщики.

Противолодочные силы Северного флота явно недостаточны. Между тем, залп двух подводных лодок типа «Огайо» с 154 крылатыми ракетами из Карского моря может в одночасье остановить жизнь в России. Единственное средство борьбы с крылатыми ракетами на этом направлении – перехватчик Миг-31. Но этот уникальный самолет постепенно уничтожается.

В ВВС России осталось всего 122 МиГ-31, ибо только за последний год из боевого состава выведено 130 машин. Намеченная до 2020 года модернизация 60-ти из оставшихся самолетов МиГ-31БМ не решит проблемы эффективного прикрытия воздушно-космической границы страны. Утверждения, что Су-35 и ПАК ФА смогут заменить МиГ-31 вызывают обоснованные сомнения, ибо у них другие задачи.

Таким образом, у нас почти нет средств ВКО, способных защитить от удара со стороны Северного Ледовитого океана объекты Стратегических ядерных сил, центры управления, а также нефте– и газопромыслы Ямала и Сибири.

Но вернемся к первоочередным «болевым точкам» Вооруженных Сил.

Четвертое – сохраняется ряд проблем в области военного образования и военной науки. Уровень квалификации сотрудников НИИ Минобороны после реформ существенно снизился. Скоро некому будет толком сформировать тактико-технические задания на ОКР.

Ликвидация ряда военных академий привела к разрушению научных школ, что закладывает наше отставание от вероятного противника на многие десятки лет. По-видимому, Необходимо пересмотреть решения по формированию ВУНЦов и всей идеологии военного образования.

Пятое. Ясно, что насквозь гнилая идея аутсорсинга провалилась. Но без надежного материально-технического обеспечения армия воевать не может. По-видимому, необходимо возродить мощный Тыл Вооруженных Сил.

Шестое. С 1 января 2012 года были повышены оклады денежного содержания военнослужащих более чем в 2,5 раза. Однако при начислении пенсий военным пенсионерам был введен понижающий коэффициент 0,54, что, по сути дела, означает налог в 46% на заслуженную ратным трудом пенсию.

– Завершая наш разговор, скажите, что бы Вы пожелали новому руководству Минобороны?

– Скажу, что нужно заканчивать с реформированием Вооруженных Сил. Нужно, наконец, заняться их восстановлением, как силы, способной обеспечить безопасность и защитить национальные интересы нашей страны.

Ликвидация последствий разрушений – это, то, что Сергей Кужугетович умеет делать лучше всех. Единственное, что масштабы разрушений неизмеримо больше, чем при других катастрофах, последствия которых ему приходилось устранять. Однако уверен, что новой команде Минобороны во главе с С.Г. Шойгу по силам справиться с этой архисложной проблемой.

Поэтому пожелаю руководству Министерства обороны удачи. А фракция КПРФ будет всемерно способствовать всем усилиям, направленным на возрождение некогда могучей и непобедимой армии нашей страны.