Посмертными называю эти заметки потому, что пишутся они после очередной гибели ни в чём не повинного человека. Женщину, ставшую 9 октября жертвой автомобильной аварии близ Сочи, звали Екатерина Тарасова. Ещё двоих пострадавших, находившихся вместе с ней в машине «Фольксваген», увезли в больницу.

Можно добавить, что у погибшей осталась семилетняя дочь, а одной из пострадавших пришлось удалить селезёнку, и она продолжает находиться в тяжёлом состоянии с травмами головы, лёгких и бедра.

Но вот парадокс: не эти несчастные сразу же оказались в центре внимания соцсетей и СМИ. Все сосредоточились на иной фигуре, казалось бы, лишь косвенно причастной к происшедшей трагедии. Может быть, потому, что фигура эта скандально известна едва ли не каждому в России?

Ну конечно, ведь речь аж о Ксении Собчак! И её, как уже давно принято, в большинстве комментариев величают звездой, знаменитостью, теледивой, VIP-персоной, деловой львицей...

Чем же отличилась на сей раз?

Юридически не преступница, но...

Я сказал лишь о косвенной причастности Собчак к происшедшему смертельному ДТП, и это так. Действительно, прямо за трагедию она вроде бы не ответственна. Вместе с двумя своими сотрудниками была только пассажиром «Майбаха» (сперва говорили о «Мерседесе»), который, совершая опасный обгон, вылетел на встречную полосу, где и врезался в тот самый «Фольксваген». Его, замечу, после лобового удара отбросило на проходивший мимо автобус.

Замечание такое необходимо, чтобы стала ясна разница последовавшего для двух несоизмеримых по массе авто, а значит, и для тех, кто в них находился. Тяжёлый «Майбах» тут, с позволения сказать, в явном выигрыше, что давайте учтём для дальнейших наших размышлений.

А они будут посвящены в основном поведению и высказываниям Собчак после рокового столкновения. Иногда говорят: «Соломки подстелить». Вот это в первую очередь слышится мне в её самооправданиях, которых, пожалуй, могло и не быть. Ведь юридически она и без того не попадает под уголовное обвинение. Выходит, смутно Собчак всё-таки кое-чем озаботилась и на всякий случай дополняет аргументацию в свою пользу: авось пригодится. Убедительно дополняет?

«Я не подгоняла водителя, конечно же. Никто из нас не подгонял». Это сказано, поскольку в информационных сообщениях прозвучало, что машина спешила в аэропорт.

Но она и на самом деле спешила! У Собчак с её спутниками — билеты на рейс до Москвы, а корпоратив, завершивший их командировку, видимо, подзатянулся. Так что подгонка шофёра не требовалась: спешка была предопределена.

И тут перейдём к самооправданию номер два — самому главному: почему она после трагедии повела себя так, что у многих это вызвало не только удивление и недоумение, но также искреннее возмущение. Даже не вышла из «Майбаха», чтобы посмотреть, как чувствуют себя жертвы столкновения в другой машине, и хоть морально их поддержать!

Нет, распорядилась поймать первую же попутку и, будто ничего особенного не случилось, продолжила свой путь в аэропорт, а затем в столицу…

Как вы считаете — пожалеем её?

Комментарий самой Ксении Анатольевны появился во второй половине следующего дня. Объяснение сверхсрочного отъезда с места происшествия такое:

«У меня сотрясение мозга. У ассистентки тоже. Ехала с командой, после столкновения потеряла сознание, потом моя ассистентка перевела меня в другую машину. Мне предлагала госпитализацию в Сочи моя команда. Когда я пришла в себя, было очень плохо. Но я хотела к сыну и домой, поэтому вылетела. Сегодня обследование, так как ушибы внутренних органов и сотрясение».

Она по-своему умная, не откажешь. Именно поэтому жмёт на жалость и сочувствие. Вы заметили, надеюсь? На то же жмёт муж — известный режиссёр Константин Богомолов, но уже поднимая градус обвинения по адресу тех, кто в чём-то с ним может не согласиться:

«Эта история ужасна. Тут смерть. И ничего не прибавишь и не убавишь. И все рассуждения на этом фоне бессмысленны. Здесь несчастны все. И родные погибших. И водитель. И спасшиеся. Все стали жертвами. Но последние подонки здесь — использующие трагедию, чтобы свести счёты и прочитать нотацию».

Как же быть теперь? Примкнуть к «последним подонкам»? Счётов личных к Собчак у меня, правда, нет. Но если «нотацией» считать выводы из этой ужасной истории, то без них, думаю, никак не обойтись. И уж извините, г-н Богомолов, только называть бессмысленными «все рассуждения на этом фоне», по-моему, крайне странно. Это удобнее, конечно, вам и вашей жене, но — больше никому.

Так что попробую рассуждать. А начну с вашего заявления: «Здесь несчастны все… Все стали жертвами».

Да, несчастны. Да, стали. Но ведь по-разному! С одной стороны — мать-пенсионерка, лишившаяся 35-летней дочери, и совсем маленькая дочь, оставшаяся без матери. А с другой — шок, перенесённый вашей супругой. Тоже несчастье, не спорю. Однако равен ли масштаб? И кто кому должен сочувствовать?

По всему видно, что гораздо более пострадали находившиеся не в могучем «Майбахе», а в другой машине, поменьше и уязвимее. Про какие-либо травмы упоминаемого Кирилла Суханова, директора Собчак, вообще ничего не говорится. Ассистентка, у которой, по словам руководительницы этой команды, «тоже сотрясение мозга», всё-таки переводит Собчак в иной транспорт. Да и сама она, как мы понимаем, вовсе не в лежачем положении. А вскоре видеокамера запечатлеет, насколько уверенно пострадавшая входит в дверь аэропорта.

Обостряется значение вопроса о реальной тяжести её состояния после ДТП. Напомню, она заявила, что потеряла сознание. Было это? Но если и так, то длилось, может, какое-то мгновение. Потому что очевидцы единогласно свидетельствуют: она очень скоро, чуть ли не через пять минут, даже не дождавшись приезда полиции, покинула место происшествия. Сбежала…

Свой интерес, однако, крепко держит в «пробитой голове». Это (пробитая!) сорвалось у неё с языка для большего впечатления, в чём, собственно, первостепенный интерес и состоит. Представить себя пострадавшей как можно сильнее, по максимуму! Эмоций не жалеть! Тогда тебя пожалеют.

На сегодня справкой из столичной клиники, где Собчак проходила обследование, подтверждены сотрясение мозга и ушибы. Справка эта демонстрировалась в программе Андрея Малахова «Прямой эфир» на телеканале «Россия 1».

Сотрясение мозга — звучит. Но всё же заметим, что бывает оно очень разной степени тяжести. Лично мне пришлось переносить его дважды. И если первый раз вынужден был пролежать в больнице почти две недели, то во втором случае не прерывал редакционную работу ни на один день.

А Собчак ведь не только «своим ходом» прибыла в Москву. Довольно скоро она появилась на телеэкране, полная энергии: оказывается, сочла нужным пожаловаться начальству Росгвардии на то, что за ней… следят. Почему не в полицию, а в Росгвардию обратилась по такому вопросу? Может, потому, что глава этой могущественной организации служил в охране её папы, когда был тот мэром Санкт-Петербурга?

Придётся про связи и возможности

Едва услышав о сочинском происшествии с Ксенией Собчак, я уже не сомневался: без темы папы тут не обойдётся. Или, точнее, без тени папы. Она, эта влиятельная тень, незримо хранила Ксюшу с малых лет. Она вывела её в так называемую элиту. И она же, конечно, продиктовала ей ключевую фразу после нечаянной причастности к смертельному ДТП: «Я могу помочь только связями и возможностями». А откуда они у неё? Вестимо, от Собчака-старшего.

Так получилось, что известие об аварии под Сочи пришло тогда, когда мы с моим уважаемым соавтором — видным учёным-социологом Ж.Т. Тощенко — завершали очередной материал из серии «Личины оборотней». И антигероем его стал как раз тот самый персонаж, названный в заголовке: «Собчак — самовлюблённый краснобай и позёр». Для тех, кто этой публикации не читал, но может заинтересоваться, сообщу, что она помещена в «Правде», №114 за 15—18 октября с.г.

В многочисленных откликах на случившееся с младшей Собчак поимённо старший не фигурирует. Но глубинная тень, определяющее родоначалие и решающее влияние — куда же от них денешься?

И суть не только в том, о чём принято говорить: «Яблоко от яблони недалеко падает». Это есть. Однако главное неизмеримо шире и глубже.

Вот у меня уже написалось ненавистное и отвратительное в моём представлении слово — «элита». Отвратительно оно именно в связи с тем смыслом, с каким ввели его в обиход после 1991-го новоявленные хозяева России, знаковым представителем которых и стал г-н Собчак.

Это они, собчаки, присвоили себе такое звание. Сами. А что значит элита? Лучшие. Назвались лучшими! Но в чём это? В должностях, положении, связях и возможностях?

Возможности себе предоставили широчайшие. Ведь Горбачёв провозгласил: разрешено всё, что не запрещено законом. Значит, стыд, совесть, мораль в целом — отменяются. С кого-то пониже за что-то ещё и могут спросить исходя из нравственных постулатов. Но не с Ксении же Анатольевны! По одному из поводов известный адвокат С. Гуревич выразилась вполне определённо: понятия Собчак и мораль несовместимы.

И если бы только Собчак! Тридцать лет мы строим общество без морали, безнравственное общество. А самозваная эта «элита» задаёт тон.

Разве есть для неё какие-то сдерживающие ограничители? Религия, например? Многие стали изображать верующих. Но те же Собчак и Богомолов в честь своего бракосочетания разыгрывают для публики абсолютно кощунственный пиар. Едут к церкви в похоронном катафалке, лёжа рядом как покойники. А после этой мрачноватой комедии входят венчаться в храм. Причём не в какой-нибудь, а в тот, где венчался Пушкин…

Возможно, мне показалось

Да, вполне возможно, однако в реакции на поведение Собчак во время столкновения машин близ Сочи мне увиделось нечто не совсем обычное. Даже в масштабе этой реакции: откликнулись все основные федеральные телеканалы, а правительственная «Российская газета» напечатала целую подборку мнений, поставив в рубрике вопрос: «Ксения Собчак в сочинской трагедии: ступор или цинизм?»

По-хорошему удивило и то, что в опубликованных откликах существенно преобладают негативные оценки. А особенно я обратил внимание, что наконец-то в правительственном официозе (впервые, пожалуй!) прозвучала критически тема пресловутой «элиты»: «Как закон бывает не един для всех, так и мораль у элиты своя, у простого народа — своя, у криминала — третья… То, что можно одним, категорически нельзя другим».

Может быть, подумал я, где-то «наверху» всё-таки возникло ощущение некоего предела. Спохватились, так сказать, что нравственно (точнее, безнравственно) общество наше находится уже у самого края, а далее — пропасть.

Что ж, мы в неё уже сползаем, если элита у нас — Ксения Собчак и Ольга Бузова, Михаил Ефремов и Эдуард Бояков… Увы, велик список этих «лучших», с кого положено брать пример.

Да прекратите для начала хотя бы называть нравственно ущербных или даже уродливых персон элитой нашей страны!