От апокалипсиса к коммунизму

Российские наследники Ивана Ефремова, Александра Беляева, Кира Булычева и ранних Стругацких переосмысливают «тёмное завтра»

Евгений Берсенев

https://svpressa.ru/society/article/298188/

Сегодняшний набор фантастической литературы на полках книжных магазинов скудным точно не назовешь. Однако наряду с классикой куда чаще встречаешь произведения жанра киберпанк (основной лейтмотив «будущего нет — техника нас погубит»), жуткие антиутопии (будущее есть, но лучше бы оно не наступало) или фэнтези (где будущее как прошлое). Что и говорить, современная фантастика в противовес советской или гуманистической зарубежной, в основном, мрачна и печальна. Не верит в возможность улучшения человеческой натуры, сомневается в позитивном исходе отношений homo sapiens и technologics.

После крушения советского строя российская фантастика превратилась в пугало, а гуманизм зарубежной почти сошел на нет. Общество захлестнул скепсис и социальный пессимизм. Воцарившийся рынок диктовал сознанию, что, например, космос — баловство тоталитарной эпохи, а задача технического прогресса — повышение жизненного комфорта и ничего более. Естественно, подобные настроения отразились в литературе.

Фэнтезийные «игры престолов» или приключения хоббитов с техноманьяками заняли умы и воображение читающей публики. Но долго пребывать в страхе человек не способен, иначе сходит с ума. Люди у нас закаленные, расставаться с разумом не торопились, и уже в нулевые годы ситуация начала меняться. Удивившийся читатель, вдруг, увидел произведения (иногда издававшиеся за счет авторских средств) в жанре фантастики, условно именуемой «бунтарско-левацкой».

К примеру, известный российский экономист и публицист Василий Колташов выпустил в 2004 году бурно обсуждавшийся роман «Торжество разума». «Книгу, — вспоминает он сегодня, — я выпустил после разрушительных 1990-х годов, когда у большинства граждан было очень тяжелое материальное положение, преобладало неверие в возможность его преодоления, не говоря уже о каком-либо изменении социального-экономического строя. А мне хотелось понять, существуют ли какие-то механизмы, которые изменят ситуацию. Это я и попытался воплотить в романе».

Поначалу произведения в жанре левой фантастики относились читающей публикой едва ли не к маргинальной литературе. Однако с набиравшим силу интересом к советскому периоду и его фантастике стали появляться, чаще всего благодаря интернету, произведения тех, кто имел смелость назвать себя последователями Ефремова, Мартынова, Снегова и других корифеев жанра. В 2010 году интернет-энтузиасты объявили конкурс фантастических рассказов «СССР-2061» (по замыслу авторов, к столетию полета Юрия Гагарина в стране будет восстановлен социалистический строй), где участвуют преимущественно молодые авторы.

С 2013 года выходит иллюстрированный альманах коммунистической фантастики «Буйный бродяга». По словам его издателей, «в нем публикуются оригинальные произведения наших авторов о коммунистическом завтра, критические статьи, переводы прогрессивной зарубежной фантастики». На сегодняшний день редакция представила читателям девять выпусков журнала.

Один из постоянных авторов «Буйного бродяги» Александр Рубер признается, что писать фантастику и вообще изучать теорию коммунизма начал, когда понял, что ни «статусные» идеологи, ни масскульт не могут предложить привлекательного образа будущего. «Я всегда любил научную фантастику, а однажды понял, что ответы на многие вопросы о коммунизме есть в ефремовской „Туманности Андромеды“. А потом возникло желание создать собственный мир, где хочется жить. Ведь предлагаемые варианты из модной „правой“ фантастики зачастую довольно мрачны и оказаться там не хочется…»

Между прочим, у нынешних авторов левой фантастики задача в чем-то даже посложнее, чем у легендарных предшественников. Скажем, Иван Ефремов обратился к воображению, когда понял, что наука не может дать ответы на многие беспокоившие его, ученого, вопросы — не хватает теоретической базы. Александр Казанцев в своем творчестве нередко «дорабатывал» гипотезы, которые не мог высказать научным языком. Но советские авторы жили и творили в движении по магистральному пути в светлое завтра. Нынешним фантастам предстоит не просто осмыслить само «светлое завтра», но и определить к нему новый маршрут.