Обухов Сергей Павлович

Член Президиума, секретарь ЦК КПРФ, д.полит.наук

На 9 мая президент РФ на фоне зачехленного фанерками Мавзолея неожиданно часто упоминал слово «советский», чего ранее за ним не водилось.

Впервые было сказано, что нацисты не только воевали с нашей государственностью и народом, но и с советским строем.  Понятно, что реабилитация слова «советский» – это своеобразный внутренний месседж для «осажденной крепости». Хотя злые языки говорят, что у президента, как выходца из спецслужб, долго работавшего агентом под прикрытием в ГДР, умение долго скрывать те или иные стороны своего мировоззрения – это профессиональная привычка. Вряд ли «агентское» прошлое нашего президента связано с новым трендом во внутренней политике, когда в законодательство для борьбы с политическими оппонентами срочно вносятся всевозможные иноагентские и экстремистские новеллы. Но факт остается фактом: в двадцать первом веке после двадцати одного года правления Россией при Владимире Владимировиче охота на «иноагентов» и «экстремистов» стала важной частью всех протекающих политических процессов. Говорю в данном случае, в политологическим, а не в судебном смысле.

КПРФ не только голосовала в Госдуме против, но и протестует против целого вороха запретительных законов (в народе известных как «О мессенджерах», «О фейковыхновостях», «Об оскорблении госвласти», «О суверенном интернете», «Об иноагентах», «Закон Лугового», «пакет Яровой»). Существование этих законов, как отметил XVIII съезд КПРФ, приводит к тому, что «свобода слова, право собраний, презумпция невиновности, неприкосновенность частной жизни, тайна переписки, запрет цензуры становятся все эфемернее. А ведь Конституция гарантирует эти права как неотъемлемые!» Законодательство о так называемых иностранных агентах, появившееся в 2012 году и бурно прогрессирующее в последние годы путем все новых ограничений и ужесточений, показывает сегодня нам примеры все более «глубинного» применения. Одной из новых категорий стали «СМИ/журналисты, выполняющие функцию иностранного агента».

Введение категории «агентов» в законодательство стало поводом для произвола. Да, получающие средства из-за рубежа СМИ - тянут на иноагента. А если 200 руб. из Молдавии пришли? Тоже печать иноагента?  Такая интерпретация  законодательства, по существу, вычеркнула из мира отечественных СМИ группу организаций и журналистов, не получающих финансирования из госбюджета (в отличие от подавляющего большинства федеральных и 95% региональных СМИ)«Вина» таких СМИ и журналистов в том и состоит, что они финансируются не из государственных источников, а получили 200 руб. не известно от кого из-за «забугорья».

В наказание власть повесила на таких журналистов некий зловещий ярлык. Правда, оппоненты из этого же коварного «забугорья» ответили симметрично: теперь официальные пропагандистские ресурсы маркируются в соцмедиа как «Государственное издания, Россия». Это конечно, еще не мем «сурковская пропаганда», но процесс развивается явно в том же направлении.

Да, уже много писалось, что в обиходном русском языке слово «агент» имеет несколько смысловых значений. Первый и наиболее известный – «агент иностранной разведки».
Второе его употребление – в гражданском обороте в качестве отдельного агентского договора (ст.1005 ГК РФ), по которому одна сторона (агент) оказывает другой стороне какие-либо услуги за вознаграждение. Известный пример – страховой агент.

В этом случае требуется конкретный договор, в котором указываются права и обязанности агента и неагента, за какие услуги выплачивается вознаграждение. К чему такой правовой экскурс? А здесь на мягких юридических лапках мы подкрадываемся к самым резонансным событиям, связанным с перечислением гражданам/организациям финансовых средств «из забугорья». Может ли факт пересылки определенной суммы для СМИ или журналиста на их счет считаться таким гражданско-правовым договором? Очевидно – нет. Такой перевод – лишь односторонние действия, не являющееся поручением или инструкцией. Никаких функций и обязанностей для СМИ и журналиста такой перевод автоматически не влечет. 

Этим и отличается благотворительная деятельность от гражданско-правового агентского договора. Сейчас активно обсуждается такой казус. Группа депутатов «Единой России» и примкнувших к ней беспартийных депутатов, участвующих в праймериз «ЕР», внесла на обсуждение в Госдуму законопроект, запрещающем избираться в парламент всем причастным к экстремистским организациям. Дотошные люди сразу установили: под запрет может попасть, например, известный порученец власти Евгений Пригожин. В июле 2020 года он пожертвовал ФБК (включен в реестр НКО, выполняющих функции иностранного агента) миллион рублей после того, как Алексей Навальный объявил о закрытии фонда из-за штрафа в 88 миллионов в пользу связанной с Пригожиным компании.

Резонанс получил инцидент, связанный с псковским журналистом, признанным иноагентом. Он явно решил затроллить местных чиновников и политиков. Денис Камалягин в своем отчёте Минюсту указал, что профинансировал мэра Пскова, губернатора региона, местного депутата и две бюджетные организации, издающие провластные СМИ. Камалягин всем им переводил небольшие суммы. Конечно, после этой истории чиновники вернули ему переведенные деньги, однако по недавно принятому закону об аффилированных с иноагентами лицах, связь всё равно существует. Да и суды по организациям-иноагентам даже такие микроскопические переводы от граждан Молдавии или Испании, все равно засчитывают как иностранное финансирование. Вряд ли мэр Пскова или муниципальные газеты будут теперь указывать, что они связаны с «иноагентом». Но как будет из этого правового казуса выбираться псковский градоначальник весьма интересно будетпонаблюдать. А если вслед за Камалягиным, иноагенты массово начнут перечислять по рублю всем своим обидчикам? «Ты – агент! Сам ты агент!», — скоро зазвучит на просторах Руси великой?

Кстати, вычленение по законодательству новой классификации СМИ/журналиста как «иноагентов» имеет и обратную сторону. Ведь финансируемые из госбюджета СМИ могут также спокойно быть квалифицированы как «госагенты», т.е. СМИ «выполняющие функции государственного агента». И как здесь сработает ярлык «агента» будет зависеть от мощности информационных пушек, которые будут внушать такую пропагандистскую конструкцию. Вспомним, как на излете перестройки и в начале реформ значительная часть прогосударственных СМИ получила ярлык «красно-коричневых». Так что ничего невозможного в российской истории нет.

Может, в рамках нормальной для демократического общества конкуренции власти и оппозиции, все же и власти, и оппозиции не заходить за флажки здравого смысла и печального опыта прошлого?

Радиостанция «Эхо Москвы»