Новости, аргументы, факты
Россия готовит реформу Конституции, чтобы продлить власть Путина? Высшее руководство РФ продолжает готовить население к масштабной реформе Конституции, которая может впервые за 30 лет перекроить систему власти. Нынешний застой — рекордный в истории России
Россия готовит реформу Конституции, чтобы продлить власть Путина
Высшее руководство России продолжает готовить население к масштабной реформе Конституции, которая может впервые за 30 лет перекроить систему институтов государственной власти в стране.
Идею изменить основной закон, которую осенью прошлого года обозначил председатель Конституционного суда Валерий Зорькин, доверили для продвижения спикеру ГосДумы Вячеславу Володину.
Второй раз за полгода Володин, бывший замруководителя администрации президента и автор доктрины «нет Путина — нет России», призвал «актуализировать Конституцию», чтобы «адаптировать ее к современности».
В опубликованной в среду статье в «Парламентской газете» Володин объясняет необходимость реформы тем, что изменилась матрица «понятий», по которым живет российское общество, прежде всего представления о достойной жизни и свободе.
Действующая конституция была принята в 1993 году «в крайне тяжёлое и сложное для страны время», напоминает он: «достойные условия жизни человека и возможности для его свободного развития сейчас и 25 лет назад — это совершенно разное наполнение этих понятий».
«Точечные конституционные новации» требуются, чтобы изменить «баланс в деятельности законодательной и исполнительной ветвей власти», предлагает Володин.
Госдуме, по его мнение, нужно больше полномочий для контроля над правительством, состав которого, как утверждает спикер, в настоящий момент определяется исключительно премьер-министром, и даже президент не имеет возможности «опереться на альтернативную позицию».
«В этой связи было бы правильно, на мой взгляд, чтобы Государственная Дума как минимум участвовала в консультациях при назначении членов Правительства», — пишет Володин.
«Данный подход полностью соответствует распространённой в мировой конституционной практике доктрине «живой Конституции», необходимость реализации которой в нашей стране постоянно подчеркивает председатель Конституционного суда Валерий Дмитриевич Зорькин», — напоминает он.
Зорькин, напомним, предлагал скорректировать «либерально-индивидуалистический подход к правопониманию», заменив его на «идеи соборности, всеединства и всечеловечности», выраженные в трудах русских философов конца XIX века.
«Попытки навязать <…> обществу не свойственные ему представления о достоинстве человека <…> могут быть эффективны лишь в весьма ограниченных пределах», — писал он в «Российской газете».
Конечная цель конституционной реформы — это продление пребывания у власти президента Владимира Путина, у которого в 2024 году истекает «второй срок подряд», рассказали Bloomberg близкие к Кремлю источники.
Для этого рассматривается сценарий перераспределения полномочий: президент может превратиться в номинальную фигуру с представительскими функциями, а основные рычаги власти могут отойти премьеру.
Напрямую о том, что премьер будет назначаться Госдумой, источники Bloomberg не говорят, но подчеркивают, что у властей должен быть полный контроль над парламентом. Для этого Думе надо придать дополнительную легитимность — это предполагается сделать, повысив до 75% долю депутатов, избираемых по одномандатным округам.
Другой сценарий, по данным Bloomberg, заключается в объединении России и Белоруссии в одно государство, которое Путин мог бы возглавить. Однако помимо протестов президента Александра Лукашенко в Москве опасаются, что идею не одобрит белорусское общество.
Официальная позиция Кремля по конституционной реформе медленно, но уверенно движется в сторону одобрения.
В марте 2018 года пресс-секретарь президента Дмитрий Песков говорил, что нет «ни малейшего повода думать, что Путин намерен адаптировать Конституцию к персональной политической воле». В январе 2019-го Песковзаявил, что у Кремля «нет позиции». А в среду, 17 июля, он назвал идею Володина достойной обсуждения.
«Это точка зрения одного из членов высшего руководства страны. Поэтому, конечно, это тема для дискуссии», —заявил Песков.
Нынешний застой — рекордный в истории России
У всякого блефа есть свой срок годности. Уровень жизни в нашей державе падал в прошлом гораздо круче, чем сейчас. Но такой долгой хозяйственной стагнации страна не видела еще ни разу.
Разговоры о «потерянном десятилетии» надо признать устаревшими. Потеряно больше. Застой в российском хозяйстве, отсчет которого обычно ведут с середины 2008-го, когда ВВП достиг пика, длится уже одиннадцать лет — и конца ему не видно. Сегодня величина экономики нашей державы больше той, давнишней, всего процентов на пять. И то если верить статистике.
С жизненным уровнем граждан дела вроде бы обстоят чуть лучше. Реальные располагаемые доходы населения, по подсчетам Росстата, даже и сейчас процентов на десять выше, чем в 2008-м. Хотя не каждый с этим согласится.
Но сам факт экономической стагнации является общепризнанным, в том числе и в верхах.
Самое время сделать следующий шаг и зафиксировать рекорд. Российская история до сих пор не знала хозяйственного застоя такой продолжительности. Мы, россияне XXI века, можем начать гордиться еще и этой скрепой.
Если не заглядывать в совсем уж далекое и экономически неисследованное прошлое, то со времен отмены крепостного права наша империя специализировалась больше на грандиозных материальных падениях и взлетах, чем на скромном отсутствии того и другого.
Первые три десятка лет после 1861-го не были временем расцвета экономики. Мысль, будто крестьянская реформа состояла из одних удобств да еще и была нацелена на быстрое развитие, ошибочна. Материальная плата за упразднение рабства, большая часть которой легла на бывших крепостных, превращенных во «временнообязанных», оказалась довольно высокой. Но назвать эти годы экономически застойными все же нельзя.
Однако по-настоящему наверстывать отставание Россия стала только с начала 1890-х, когда пришло время для реформ Сергея Витте. Он был первым, кто без оговорок провозгласил строительство капитализма. Новый реформаторский поворот, как и все предыдущие и последующие, обошелся недешево, однако в нацеленности на усиление державы ему было не отказать. Твердая валюта, первое в истории открытие страны для иностранных инвесторов, массированные госинвестиции в инфраструктуру, протекционизм (не особенно тогда радикальный), стремительный рост госрасходов, обеспечиваемый внутренними и внешними долгами и доходами от продажи водки. Формула процветания была, скажем так, неоднозначна, но оно, безусловно, имело место.
Правда, в 1900-м — 1908-м циклический кризис его прервал. Эту девятилетку вполне можно назвать застоем. В хозяйственном смысле, конечно. Политика в те годы была очень живой.
При всем этом предсоветская Российская империя успела стать среднеразвитой державой. Революционный переход от капитализма к социализму лишил ее этого статуса, который очень дорогой ценой был возвращен лишь гораздо позже, накануне войны с Гитлером.
Первые советские тридцать лет похожи на что угодно, но только не на застой.
А с 1948-го начался период расцвета. Перед этим, следуя традиции, конечно, провели конфискационную денежную реформу. Но затем начался стремительный рост, который вначале конвертировался в основном в гонку вооружений, а затем был повернут к рядовым людям.
На рубеже 1960-х хрущевские импровизации остановили этот расцвет — за очередные затеи начальства народу, как обычно, пришлось щедро заплатить. Но несколько лет спустя хозяйственный подъем частично восстановился и окончательно сошел на нет только в 1970-е. В материальном смысле это были самые благополучные четверть века в нашем XX столетии. Пусть даже мечты о превращении в высокоразвитую державу опять оказались фантазиями.
То, что принято называть брежневским застоем, длилось лет десять, с середины 1970-х до середины 1980-х. Экономика почти перестала расти, хотя советская статистика и рапортовала о каких-то процентах. Реальный уровень жизни тоже стагнировал, а с начала 1980-х, видимо, уже поехал вниз. Зато гонка вооружений вышла на очередной пик. Именно этот застой до недавнего времени считался у нас эталонным.
Потом были Перестройка и переход ко второму российскому капитализму.
Но накопления людей опять сгорели, а реальные доходы к концу 1990-х, как считается, упали вдвое. Разумеется, и экономическая среднеразвитость державы тоже была поставлена под вопрос.
Потом экономический рост возобновился после дефолта, примерно к началу 1999-го, а полгода спустя пошел вверх и уровень жизни. За девять лет, до середины 2008-го, реальные располагаемые доходы увеличились. А других прецедентов такого подъема благополучия новейшая российская история и вовсе не знала.
Среднеразвитость страны была заново подтверждена. Не единственная, но одна из главных причин прочности путинского режима — в памяти об этом материальном чуде. То, что оно сопровождалось архаизацией и окостенением новообретенного капитализма, замечали немногие.
В 2008-м архаизация сработала, и с тех пор у нас застой, незаметно превзошедший брежневский и при этом воспроизводящий многие приметы его позднего этапа: гонку вооружений, упразднение разрядки, дополнительное завинчивание гаек. Но надо ли удивляться, что на фоне приключений нашего прошлого, впечатанного если не в мозги, то в сердца людей, стагнация по-путински была принята массами почти как благо. Поэтому ей рекордно долго удавалось преподносить себя не как проблему, а наоборот — чуть ли не как решение исконных российских проблем.
Однако у всякого блефа есть свой срок годности. Вышел он и у стагнации-XXI. Тянуться она еще может, но благом люди ее больше не считают и считать не будут.
По материалам: Сергей Григорьевич Шелин — политический аналитик, журналист, обозреватель ИА «Росбалт».
Фото Юлии Скирухи.
- 2937 просмотров
Добавить комментарий