О прорывах и разрывах прошлого года

На Старый Новый год принято вспоминать былое. А в этом году, когда смутная тревога охватывает людей по обе стороны океана, так и подавно. Между прочим, есть предчувствие, что уже сравнительно скоро придётся убедиться, насколько правы были те, кто утверждали, будто 2018-й мы ещё будем поминать добрым словом как очень хорошее время.

Чем он запомнится миру?

Наверное тем, что жизнь в разных уголках планеты становилась лучше. Тем, что самые разные страны добивались феноменальных прорывов в науке и технологиях. Если говорить о сопоставимых или сопоставляемых с Россией, то вот несколько примеров.

В Бразилии впервые в мире успешно родила ребёнка женщина, которой до этого была осуществлена пересадка матки. Прорыв? Безусловно. Но вообще в мире было много самых разных медицинских прорывов.

Транспорт. В Стамбуле открыт новый аэропорт, рассчитанный на 90 млн пассажиров в год. Для сравнения: все аэропорты Москвы в сумме могут пропускать 120 млн пассажиров в год. Прорыв? А почему нет. Даже в Африке отмечены инфраструктурные достижения: между Касабланкой и Танжером пущены поезда со скоростью 320 км/ч – далеко не предел для высокоскоростных железных дорог, но всё ещё предел мечтаний для россиян («Сапсан» при движении между Москвой и Санкт-Петербург развивает лишь 250 км/ч).

Россия, кстати, тоже отметилась инфраструктурным прорывом – частично запущен в эксплуатацию #Крым­ский мост. Сооружение длиной 19 км обошлось бюджету почти в 4 млрд долл. Для сравнения: самый протяжённый мост в мире, Даньян-Куньшаньский виадук между городами Шанхай и Нанкин размером 164,8 км (в том числе 9 км над водной поверхностью) обошёлся в 1,5 млрд долл.

Теперь немного о людях. В Индии 500 млн человек получили бесплатное здравоохранение по закону «Modicare». В #США и Китае снижались налоги на граждан и предпринимателей, кроме того, власти #КНР в пятый раз подряд опустили розничные цен на бензин и дизельное топливо – всё для стимулирования замедляющейся экономики.

В России тем временем продолжалась оптимизация здравоохранения, сокращающая реальные возможности получения бесплатной медпомощи, особенно в провинции. От 5 до 10 млн россиян фактически лишились шансов на пенсию вследствие увеличения пенсионного возраста. Наконец, в 2018 году заметно выросли цены на бензин, а также принят закон о повышении НДС (вступил в силу с 1 января 2019 года). Таковы главные российские прорывы, запавшие в память.

Всё познаётся в сравнении, не так ли?

«Прыжки», «скачки», «рывки», «толчки»… А результат?

2018 год осчастливил Россию новым-старым президентом, который после долгих лет консервации существующей государственной системы, прежде всего — ручного контроля и управления над политической конкуренцией и финансовыми потоками — вдруг заговорил о «рывках» и «прорывах». Это после почти 20 лет нахождения В.В.Путина у руля страны, хотя, по логике политических процессов, любые рывки и прорывы в государственном секторе свойственны революционерам, пришедшим к власти с программой радикальных перемен. Но не сваливающимся в кювет истории диктаторам, к коим западные «партнёры» Путина относят своего «восточного партнёра».

В апреле 2018 года Путин объявил «решительный прорыв» в социальной сфере (правда, следом повысил пенсионный возраст). В том же месяце — «прорыв технологический».

В августе страну ждало известие о начале научного и образовательного «прорывов».

В октябре был объявлен «настоящий прорыв» в экономике для «обеспечения благополучия и нового качества жизни граждан, укрепления конкурентоспособности страны, её лидерства в тех сферах, которые, безусловно, определят будущее и России, и всего мира».

В ноябре круг заявок замкнулся и пошёл на второй — вновь «прорыв» в науке, здравоохранении и образовании.

В декабре снова — «технологический прыжок» «технологический прыжок».

Голубями по всей России летят кепки в небо, гармонями растягиваются переполненные гордостью груди граждан, самолётами и поездами, автобусами и «одиннадцатым номером» по калмыцким степям и сибирским снегам тысячи репортёров всего мира устремились в российские глубинки лицезреть великое преображение путинской России. Надо полагать, что весь 2019 год нас ждут новые путинские «прорывы», «прыжки», «скачки», «рывки», «толчки». Причём во всех сферах, которые только можно себе представить. Сказать, что Путин осознал ожидающий Россию научный, образовательный, экономический и технологический крах только в свой четвёртый президентский заход, пожалуй, нельзя. Интернет хранит множество громких заявок президента и в былые годы. Например, в канун последних президентских выборов, выступая в Ярославле с открытым уроком «Россия, устремленная в будущее», Владимир Путин призывал школьников к «прорывам» и «рывкам», без которых Россию попросту сомнут.

Угрозы государственности Путин видит: «Есть страны, которые по количеству населения несопоставимо больше нашей страны. Есть страны, государства, где технологии, современные способы управления гораздо эффективнее, чем у нас». Но понимает ли, каким образом преодолеть тот колоссальный научно-технологический провал, в который угодила Россия за годы правления самого Владимира Владимировича, его команды и предшественника? Вряд ли.

Во всяком случае, если судить из выступлений штатных пропагандистов Кремля. Вот, Кирилл Клеймёнов с «Первого канала» пытается сравнить путинские «скачки» со сталинским прорывом, когда аграрная, нищая, зависимая от иностранного капитала страна превратилась в мощнейшую военно-индустриальную державу мирового масштаба, в центр новой социалистической цивилизации. Нищее и неграмотное население царской России превратилось в одну из грамотнейших и образованнейших наций в мире.

«Самые высокие темпы роста национальной экономики за всю историю мировых наблюдений были именно во времена сталинских пятилеток. То есть мы умеем идти на прорыв, умеем не хуже других», — вещает Клеймёнов. Режим в своих бурных фантазиях о «прорывах» апеллирует к историческому опыту. Только умалчивает при этом, что это был опыт революционного социалистического строительства, а не либерально-олигархического погрома.

На встрече с руководителями ведущих вузов страны и институтов Российской академии наук, а также Министерства образования и науки В.В.Путин говорит: «Шансы у нас, безусловно, есть, несмотря на все потери, которые российская наука понесла в середине 90-х — начале 2000-х годов. Потенциал, заложенный и вами, и вашими предшественниками, — колоссальный, и он, слава Богу, остался». В данном случае президент апеллирует к исторически имеющемуся потенциалу исчерпанного советского наследия, при том, что сам же признаёт потери, понесённые наукой за годы своего руководства и низведение её до уровня мировых периферий.

Путин апеллирует к профессионализму и трудолюбию правительства, призывая его активно работать над выполнением национальных проектов, являющихся «необходимым условием для прогресса и развития». При этом, подобно двуликому Янусу, параллельно взывает к свободному обществу без «бюрократической мертвечины», что следует понимать как адресацию к непрофессиональным, поверхностным, банальным решениям и действиям управленцев.

На фоне этих (надо сказать) многолетних апелляций ко всем и вся, по уровню технологичности экономики Россия на сегодня в несколько раз отстает от развитых стран. Это признаёт и сам Путин и члены правительства. Курс на построение современной рыночной экономики ими вроде бы как взят, но структура экономики, по сути, не изменилась со времени распада СССР. Мы по-прежнему добываем и продаем за рубеж сырьё — нефть, газ, лес и металлы, а ввозим машины, оборудование, транспортные средства, компьютерные и цифровые технологии. При этом нужно отметить, что последние годы существования СССР мы как-то присутствовали на глобальном рынке готовой технической продукции, в том числе компьютерной. Сейчас же России нет не только на нём, но и на собственных прилавках, разве что за редким исключением. Разработанный в конце 2018 года «Мониторинг и анализ технологического развития России и мира» (подготовил Центр макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования) показывает целый ряд тенденций путинских технологических «рывков» и наглядно демонстрирует до неприличия колоссальное отставание России от наработок западных стран.

Сразу обращает на себя внимание «заточенность» Запада и лидеров Азиатского континента на перспективные направления экономики будущего и полная противоположность отечественных «прыжков», устремлённых опять же в продолжение существования сырьевой модели. При этом Запад и азиаты находятся в стадии реализации проектов в то время, как путинская Россия преимущественно марширует на парадах демонстрации «кузькиным матерей».

Например, китайский космический аппарат с луноходом Chang’e-4 вышел на орбиту спутника Земли и в начале января 2019 года приземлился на обратной стороне Луны, а мы демонстрируем самолеты-недоделки 5-го поколения СУ-57, которые до конца 2019 года ещё будут проходить стадию опытно-конструкторских испытаний. Японский почтовый оператор Japan Post начал доставлять почту при помощи дронов, в то же время у нас инженеры только разработали грузовой БПЛА SKYF, а начало серийного производства ожидается в 2020 году. Да и то — будет ли спрос при нарастающей нищете и вымывании оборотных средств предприятий — вопрос.

Во Франции принята программа развития энергетического сектора, закрытие всех угольных электростанций и запуск ветряных и солнечных электростанций планируется к 2022 году. А у нас «на столе» рапорт — «запущена первая в России дистанционно управляемая солнечная электростанция». Роботы и искусственный интеллект заменили в 2017 году часть сотрудников в 12% британских компаниях, у нас только идёт «завершение опытной эксплуатации промышленного робота».

Отставание — налицо. Мониторинг состояния дел в технологическом развитии страны буквально пестрит многообещающими сочетаниями — «выдержала испытания», «первое в России», «сдала в эксплуатацию», «разработан проект», «получен патент», «совершил первый полет», «разработали способ «, „приступили к наземным испытаниям“ и т.п. То есть дистанция между пунктом, А — «начала работ» и пунктом Я — «получением от них экономического эффекта» — катастрофическая.

Некоторые презентуемые в мониторинге технологии вообще озадачивают: а зачем они нужны и какой от них будет толк? В смысле для «рывка» или «прыжка», в конце концов, развитие государства — это же не станция юных техников. И, конечно же, просто бьёт наповал зависимость российских разработок от тех же компонентов западных стран, в частности, реализация пилотного проекта сетей 5G, запуск которого мир уже увидел во время Олимпиады в Пхенчхане.

С 2009 года добыча нефти в РФ неуклонно растет, но на разведанных месторождениях в РФ уже добыта большая часть легкодоступной нефти. А добыча оставшейся стоит больших денег. Плюс для этого нужны технологии и оборудование. Поэтому значительная часть мониторинга посвящена углеводородной энергетике — тем же «сырьевым яйцам», на которых пока ещё худо-бедно удерживается российский правящий режим. Хотя есть совершенно иные достойные примеры: аграрная пятимиллионная Дания за счёт развития туризма, сельского хозяйства, лёгкой промышленности и инноваций экспортирует в долларовом эквивалетне больше, чем «гордость нации» — «Газпром».

Нет, конечно, нельзя сказать, что Россия при Путине деградировала до состояния каменного века. Мы пока ещё входим в пул государств, с которыми принято считаться. Но в основном только как с территорией, которая обеспечивает развитие передовых стран. Подносчик снарядов, говоря военным термином. Или по- футбольному — мальчик, подающий мячи игрокам на поле. Технологическое развитие РФ все больше затормаживается, несмотря на бравурные речи чиновников и президента. Количество патентных заявок на изобретения упало до 36454 — это самый низкий показатель с 2006 года. Идёт сокращение уровня инновационной активности в российской промышленности. По динамике инновационного развития промышленность в 4−6 раз отстает от ведущих индустриальных стран. Причины — низкий уровень защиты интеллектуальной собственности, нецелесообразность научных изысканий для бизнеса, рыночная ситуация в самой России, заставляющая компании вести консервативную стратегию работы, направленную на максимальную экономию и защиту от государства, а не повышение эффективности.

Не блещут чистотой рук и помыслов и функционеры созданных на средства налогоплательщиков исследовательских центров. Весь 2018 год сопровождался громкими уголовными делами о хищенияхв госкомпании АО «Роснано», возглавляемой небезызвестным Анатолием Чубайсом. В ноябре стало известно, что расследуется дело о растрате 1 миллиарда рублей. На эти деньги должны были построить суперсовременный завод по производству лекарств, причем четыре с половиной года назад.

А что же сам Чубайс? А он докладывает общественности о провале инновационной стратегии. При этом (внимание) Чубайс считает, что в государстве нет понимания природы инновационного бизнеса, что «тут нужно оставить «либеральные фантазии», эта отрасль не заработает без помощи государства и что «такого не было ни в Азии, ни даже в США». Вот тебе и либералы. Разбомбить всё, что было создано в СССР, опошлить достижения своих предков, ввергнуть страну в феодализм, а теперь причитать о безвременно почившем в бозе государственном секторе.

Особенно примечателен вот этот опубликованный пассаж, отчётливо характеризующий действительность путинской России: «Я прихожу к людям, которых знаю, а они мне говорят: ты кто такой? Тебя нет в списке Forbes. А мы есть. Вот поработаешь, заработаешь — тогда приходи». Скажете, что это бояре обнаглели? Нет, это царю всё по барабану, что происходит в родном Отечестве.

Инновационный центр «Сколково» — тоже пример путинских «прыжков». Правда, народ в сетях всё больше пишет о «кидках», называя «Сколково» то «чёрной дырой» по воровству государственных средств, то конденсатором великодержавного мошенничества. Ещё в 2013 году Генпрокуратура РФ констатировала: «При строительстве „Сколково“ украли 125 миллиардов рублей». А дальше — завышение консультационных услуг с ущербом на 400 миллионов рублей, аренда помещения за 23 миллиона, лекции депутата по 22 миллиона, работы без заключения договоров — неполный перечень размашистой коммерческой деятельности данной государственной структуры. Около 2,1 миллиарда рублей в нарушение условий грантовых соглашений было отвлечено от научной деятельности и в целях извлечения дохода размещено на депозитных счетах.

Счётная палата опубликовала отчёт о проверке (совместно с ФСБ) инновационного центра «Сколково» за 2013–2015 годы. При собственных доходах 4,5% центр вполне неплохо вознаграждал себя, любимых. В структуре расходов фонда оплата труда составила более 8,9 миллиарда рублей (13,7% от общей суммы расходов, произведённых за счёт субсидии из федерального бюджета). На исследовательскую деятельность денег потрачено в два раза меньше. В 2015 году среднемесячная зарплата в фонде составляла 468,4 тысячи рублей, что в 13,8 раза превышало аналогичный показатель в целом по экономике Российской Федерации.

Интересно, что за счёт средств налогоплательщика «сколковцы» финансировали иностранных граждан, причём весьма щедро. Израильскому строителю, к примеру, арендовали квартиру за 300 тысяч рублей в месяц. Из вложенных в Сколковский институт науки и технологии 12 млрд рублей почти 4 миллиарда ушли по соглашению главному учебному заведению страны вероятного противника — американскому Массачусетскому технологическому институту. Это в то время, когда Дмитрий Анатольевич Медведев на всю страну вещал, что «денег нет, но вы держитесь».

Некоторые СМИ и блогеры, впрочем, считают, что проблема технологической революции в России не в низкой, мягко говоря, компетентности управленцев и не в воровстве бюджетных ресурсов, а в том, что одни нехорошие парни «заказали» других нехороших парней, произошёл «наезд», «разборки», а пострадала наука. Вот с такими полукриминальными подходами и делается всё в путинской РФ. Это при том, что в сравнении с главными конкурентами на мировой арене Россия и так не густо финансирует науку и высокие технологии.

Американцы тратят на науку 511,1 млрд долларов, почти в 13 раз больше России. При этом по соотношению затрат на науку в валовом внутреннем продукте (ВВП) США занимают всего лишь 11 место в мире. Китай, находясь на 15 месте в мире по соотношению затрат в ВВП, вкладывает в науку 451,2 млрд американских долларов, в 11 раз больше России. Япония — $168,6 млрд, Германия — $118,5 млрд, Республика Корея — $79,4 млрд, Франция — $62,2 млрд, Индия — $50,1 млрд, Великобритания — $47,2 млрд, Бразилия — $41,1 млрд, Россия — $39,9 млрд. По показателю удельного веса затрат на науку в ВВП Россия существенно отстает от ведущих стран мира, занимая место в четвёртом десятке стран. Причём с весьма скудной динамикой данного процесса — с доли 1,1 в валовом внутреннем продукте (ВВП) до 1.11% за год. 

На фоне полного удовлетворения «позитивными» динамиками со стороны правительства РФ, «дерибанов» бюджетных средств назначенцами, апатии бизнеса, «заточенности» на вымывание ресурсов из России олигархии, апелляций В.В.Путина то к чиновникам, то к учёным, то к народу, как-то не просматривается света в конце тупикового тоннеля, по которому ведут Россию кремлевские рулевые.

Отсутствие в Конституции РФ закреплённых принципов участия государства в экономической деятельности на основе научного государственного прогнозирования, планирования и программирования развития, которые предлагаются Программой Сулакшина и проектом новой конституции, попросту нивелирует все усилия научного сообщества вернуть Россию на путь технологического успеха.

Создаётся устойчивое мнение, что у Кремля нет чёткого понимания, чего Россия желает получить в краткосрочной, долгосрочной перспективах, и что для этого «государственным инноваторам» необходимо предпринять. Ну, кроме разъездов со свитой по выставкам, презентациям, составлениям мониторингов и распилам казны. Ведь это не результат. Результата попросту не видно, нет даже показательных наказаний виновных в саботаже, халатности и воровстве.

Даже в критикуемом кремлёвской группировкой СССР существовала научная конкуренция между институтами и конструкторскими центрами. В России — всё в одних руках, всё под контролем, везде друзья и партнёры, всё под «крышами», и нигде нет порядка и успехов. Весь российский рынок современной компьютерной и коммуникационной техники отдан на откуп иностранным компаниям. Импортозамещение превратилось в фетиш и посмешище. В этой атмосфере в России не возможна никакая технологическая революция, а прорывы могут быть только в бездну.

Автор Владимир Викторович Волк