Работаю машинистом локомотива в оборотном депо Рыбинск, которое относится к Ивановскому локомотивному депо. И я, и мои товарищи, машинисты, помощники машинистов, давно поняли простую вещь – мы для начальства не люди.

Берут нас на работу, выжимают все соки, выжимают все, что можно. А когда от такой работы заболеем, оглохнем,  испортим сердце, нервы, сосуды – нас спишут и вышвырнут. Вот и все.

Ты не человек, ты насос. Ты качаешь для них деньги. Что у тебя есть семья, что тебе хочется побыть с женой и детьми – никого не волнует.

Заставляют работать на износ. Переработки у нас бешеные. Норма – 178 часов в месяц. А мы работаем по 190, по 200,  у некоторых доходит до 250.  Все это – благодаря вывертам  начальства.  Отдых между поездками должен высчитываться по коэффициенту  2,6.  Если я был в поездке 10 часов – значит, мне полагается отдыхать двадцать шесть часов. По правилам при необходимости начальник может уменьшить мне отдых на четверть. А он ПОСТОЯННО уменьшает до минимального,  до шестнадцати часов.  Даже если я был в поездке четырнадцать часов – он все равно дает мне отдыху шестнадцать часов.  Прийти в себя за такое время нельзя.  Бессоница,  усталость и напряжение накапливаются.  Два-три года такой работы – и получай нервное заболевание. Мало того, что нас заставляют перерабатывать -  подводят все так подло, чтобы не оплачивать переработки как положено. Начальство нагло обирает нас, считая за дураков.

Ведь что оно придумало? Словно в насмешку, выкопало какое-то  распоряжение аж от шестьдесят третьего года прошлого века. И на основании этого распоряжения полувековой давности  разбивает количество переработанных часов на количество поездок.   Крутит-вертит – и в итоге выходит, что нам  переработанные часы  оплачивают не в двойном размере, как положено по закону,  а в полуторном.

На каждом из нас  каждый  месяц экономят по две-три тысячи, не доплачивая за переработки. В депо работает человек двести шестьдесят машинистов и помощников. Значит, ежемесячно РЖД кладет себе в карман  лишних полмиллиона только от нашего депо. А по России тысячи машинистов и помощников, которых так же бесстыдно обирают.

Мало этого. Что говорить о нашем здоровье – если наша жизнь для хозяев ничего не стоит!   Техника, на которой мы работаем – в страшном состоянии. Такая техника – угроза для жизни.  На новую хозяева тратиться не желают.  Они экономят деньги, а платим за это мы своими увечьями и смертью.  Дизельные помещения у нас в таком состоянии -  когда во время поездки идем на осмотр, на всякий случай прощаемся. У меня в помощниках ходит молодой парень. Каждый раз, когда он отправляется в дизель, я отвожу глаза.  Потому что – он пошел, а что с ним там будет, я не знаю.   Может, как уже не  раз бывало, старая турбина разлетится на части и отлетевшей лопаткой его изувечит, может, нагнетатель –  полуметровая металлическая труба —  оторвется и убьет его насмерть.  О таких случаях с машинистами по России мы слышим постоянно,  были они и у нас.  И в любую из поездок с любым из нас такое может случиться. А что хозяева? Они начинают валить с больной головы на здоровую. Устраивают комиссию и расследуют  действия погибшего  или искалеченного машиниста – не нарушил ли он в чем-нибудь правила? Им надо доказать, что он сам виноват. Человек заплатил жизнью за их жадность. Они его убили, искалечили,  а себе положили в карман сэкономленные  на технику деньги.  И после этого обвиняют его, что он сам виноват.

Такие дела, товарищи. Много еще можно порассказать. Но я скажу о том, что обидней всего.  Обидней всего то, что  когда кто-нибудь пытается защищать наши общие права, противиться начальству,  никто его не поддерживает. Все молчат по своим углам. Почему мы не заступаемся друг за друга? Почему мы до сих пор каждый сам за себя? Хозяева грабят нас и калечат  — от них другого нечего ждать. А  то, что мы сами друг другу как чужие —   обидно до горького стыда.  Поэтому я думаю, что не жадность наших господ хуже всего.  Хуже всего, когда человек встал за всех, его за это начальство начало мордовать – и никто за него не заступился.