В последнее время мы часто слышим с самых высоких официальных трибун призывы бороться против всякого рода фальсификаций истории. Тем более непонятно, почему по телевидению нам регулярно подсовывают не просто искажение истории, а её переворачивание с ног на голову.

Так, в первое воскресенье июля на канале «Россия 24» была вторично показана передача «Гибель империи. Российский урок».

Эфир продолжался с двух часов дня до семи часов 39 минут вечера. Выступал митрополит Псковский и Порховский Тихон (Г.А. Шевкунов).

Вопреки цифрам и фактам

С начала передачи «Гибель империи» стало ясно, что её содержание противоречит известным данным мировой исторической науки. Если мировая статистика давно засвидетельствовала, что в 1913 году доля России в мировом ВВП не превышала 3—4%, то в своём рассказе митрополит Тихон увеличил эту долю до 9% с лишним.

Столь же далёким от оценок мировой исторической науки является утверждение о том, что в царской России постоянно был избыток продовольственной продукции сельского хозяйства. Профессиональным исследователям известно, что в силу разных причин, включая климатические, в России периодически случались неурожаи, обрекающие на голод миллионы людей. Несмотря на то, что производство продовольствия в царской России увеличивалось, тем не менее оно постоянно отставало от роста населения, в том числе сельского. Хотя с 1863 по 1913 год сельское население выросло почти в 2 раза, посевные площади зерновых и картофеля увеличились лишь на 12,5%. Урожайность же сельскохозяйственных культур росла медленно и существенно отставала от других более развитых стран мира. В 1913 году урожайность зерновых в России составляла с десятины 56 пудов, в то время как в Австрии она была 90 пудов, в Германии — 157 пудов, в Бельгии — 168 пудов.

Недоедание, которое порой превращалось в голод, охватывало значительную часть бедных крестьян. На долю безлошадных и однолошадных крестьянских хозяйств приходилось 60% всех сельских дворов России. Если же поверить церковному иерарху, то можно подумать, что российские крестьяне, требовавшие земельной реформы на основе раздела земель помещиков, были либо глупцами, либо обманщиками, так как митрополит предъявил столбцы цифр, из которых следовало, что к 1913 году у помещиков почти не осталось собственной земли.

Рассказывая о положении городских рабочих России, Тихон ограничился парой баек о том, как отдельные рабочие жили в неплохих квартирах. Если поверить митрополиту, то нельзя всерьёз относиться к рабочим царской России, которые в ходе многочисленных забастовок и демонстраций или при заключении коллективных договоров с предпринимателями требовали увеличить заработную плату, улучшить условия труда и быта. Нелепыми выглядят и требования рабочих царской России ввести 8-часовой рабочий день, если поверить митрополиту, что средний рабочий день в России был от 8 и 9 часов.

Для доказательства своего утверждения о том, что в царской России была одна из лучших систем здравоохранения, митрополит использовал фотографии, запечатлевшие врачей в больничных палатах. В сочинении митрополита не было сказано о высокой смертности в стране, особенно детской: в царской России половина детей не доживали до года, в то время как средняя продолжительность жизни в 1913 году в Германии составляла 49 лет, во Франции — 50 лет, в Японии — 51 год, в Великобритании — 52 года, в России она равнялась 30,5 года. По этому уровню Россия приближалась к Индии, где средняя продолжительность жизни тогда составляла 25 лет.

Чтобы доказать успехи России в ликвидации неграмотности, митрополит привёл цифры о почти поголовной грамотности детей и подростков в Дно, Торопце и других городах Псковской губернии. Из этого рассказа зрители могли либо поверить тому, что в дореволюционной России была почти ликвидирована неграмотность, либо тому, что дети и подростки Псковщины по необъяснимой причине были в два раза грамотнее и образованнее, чем во всей России. Исходя же из научного исследования А.Г. Рашина «Население России за 100 лет (1813—1913)», вытекает, что в 1911 году в первых — третьих классах городских школ России всех видов обучались 48,1% мальчиков школьного возраста и 47% девочек. Схожие данные были и по сельским школам. В них учились 49,3% мальчиков и 44,7% девочек.

В то же время показатели посещаемости детьми школ не позволяют оценить уровень грамотности среди всего населения российских регионов. Так, в 1911—1912 годах в Московской губернии уровень грамотности сельского населения составлял 41,7%, в Тульской — 28,5%, в Вологодской — 22%, в Калужской (1910—1911) — 21,8%, в Самарской (1911—1913) — 19,6%, в Симбирской — 15,6%, в Пензенской — 14,8%. При этом грамотность среди женщин была как минимум в два раза ниже, чем среди мужчин. Велик был разрыв по уровню грамотности между европейской Россией и её периферией. На Кавказе грамотных было 12,4%, в Сибири — 12,3%, в Средней Азии — 5,3%.

Митрополит утверждал, что царь уже подготовил закон о всеобщем образовании, но он почему-то не был принят. В качестве ещё одного доказательства заботы царского строя о людях Тихон заявил, что за 22 года правления Николая II было вынесено «всего лишь 4500 смертных приговоров». Хотя эта цифра была неверной, следует учесть, что многие казни и убийства совершались без вынесения приговоров. Так, в ходе подавления революции только с января 1905 года до апреля 1906-го было расстреляно, повешено и убито 14 тысяч человек. К концу 1906 года число политических заключённых составило 75 тысяч. В последующие годы репрессии продолжились. В 1907—1909 годах свыше 5 тысяч человек были преданы смертной казни, а число заключённых превысило 150 тысяч. По словам митрополита, следствием революции 1905 года стало превращение России в наиболее свободную страну мира, в которой были учреждены «все мыслимые свободы».

Сказки об украденной победе

Если поверить митрополиту, то свободная Россия так успешно развивалась при царе и была такой сильной державой, что после начала Первой мировой войны могла бы без труда разбить всех врагов. Ведь в отличие от 1941 года, когда СССР пришлось в течение трёх лет вести войну против Германии и её союзников в одиночку, враги царской России смогли выставить против неё лишь часть своих армий, так как вели тяжёлые бои также на западе Европы и на Балканах.

Не объясняя, почему же с 1914 по 1917 год российские армии в основном отступали, отдав врагам Польшу, Литву и Курляндию, митрополит уверял, что Николай II готовил мощное наступление, назначенное на весну и лето 1917 года. В ходе этого наступления российские войска должны были взять Берлин, Вену и Константинополь. Митрополит сообщал, что для парадов победы в этих столицах были сшиты специальные кожаные пальто и матерчатые шлемы.

Во время Великой Отечественной войны в нашей стране поражались самоуверенности гитлеровских генералов, готовивших в ноябре 1941 года парад в Москве на Красной площади и торжественный обед в ленинградской «Астории». Немцы были уверены в захвате этих городов, так как они стояли в паре десятков километров от Москвы, а Ленинград был окружён ими. Хотя царское правительство сделало немало ошибок в годы войны, нет никаких свидетельств того, что оно было настолько глупым, чтобы готовить парады победы, когда армии России находились в тысячах километров от столиц вражеских государств.

На самом деле в феврале 1917 года Россия была ещё дальше от победы над врагами, чем в начале мировой войны, которая сразу же обнажила органические слабости империи и её армии. Разгром армии генерала Самсонова в Восточной Пруссии осенью 1914 года убедительно доказал, что Россия не была подготовлена к тяжёлому испытанию, прежде всего из-за её плохой вооружённости. Об отчаянном положении с вооружением свидетельствовали телеграммы, которые направлял начальник штаба главнокомандующего великого князя Николая Николаевича генерал Янушкевич военному министру генералу В.А. Сухомлинову. В телеграмме от 2 ноября 1914 года Янушкевич сообщал: «С уменьшением числа снарядов и числа патронов стали выбывать из строя на 50—60% больше», то есть гибель солдат возросла более чем в 1,5 раза. «Дело с подбором винтовок удалось всё-таки наладить: до 50% обеспечено». Это означало, что одна винтовка приходилась на двух солдат. «Нельзя ли сверх всего увеличить число гранат?» Янушкевич писал, что хотя бы само «появление снарядов на фронте, даже не взрывающихся, может поднять дух войска». 6 декабря 1914 года Янушкевич сообщал Сухомлинову: «Ведь волосы дыбом становятся при мысли, что по недостатку патронов и винтовок придётся покориться Вильгельму».

Не хватало не только оружия. Янушкевич писал: «Много людей без сапог отмораживают ноги, без полушубков или телогреек начинают сильно простужаться. В результате там, где перебиты офицеры, начались массовые сдачи в плен, иногда по инициативе прапорщиков. Чего нам дохнуть голодными и холодными, без сапог, артиллерия молчит, а нас бьют, как куропаток. У немцев лучше. Казаков, отбивших атакой 500 пленных, последние изругали: кто вас, ироды, просил: опять голодать и мёрзнуть не желаем».

Генерал А.А. Брусилов вспоминал: «Неудачи наши на фронте в 1915 году ясно показали, что правительство не может справиться всецело со взятой им на себя задачей... Оказалось, что патронов и снарядов у нас нет, винтовок не хватает, тяжёлой артиллерии почти нет, авиация в младенческом состоянии и во всех областях техники у нас нехватка. Начали мы также жаловаться на недостаток одежды, обуви и снаряжения, и, наконец, пища, к которой солдатская масса очень чувствительна, стала также страдать. Приходилось, вследствие нашей слабой подготовки во всех отношениях, возмещать в боях нашу техническую отсталость в орудиях борьбы излишней кровью, которой мы обильно поливали поля сражения. Такое положение дела, естественно, вызывало ропот неудовольствия и негодования в рядах войск и возмущение начальством... Стойкость армии стала понижаться, и массовые сдачи в плен стали обыденным явлением».

Успех Брусиловского прорыва в 1916 году в Галиции носил локальный характер и не привёл к перелому в войне. Однако митрополит уверял, что все трудности снабжения армии быстро устранялись. «Снарядный голод» был якобы ликвидирован. Армия якобы готовилась к победному маршу.

На самом деле нет никаких серьёзных свидетельств в пользу того, что к весне 1917 года российская армия сумела решить все те острые проблемы, которые преследовали её с начала войны. Хотя Брусилов признал, что «во время зимы 1916/17 года войска не могли жаловаться на недостаток тёплой одежды», он тут же указал на то, что «сапог уже не хватало, и военный министр на военном совете в Ставке нам заявил, что кожи почти нет, что они стараются добыть сапоги из Америки, но прибудут ли и когда, в каком количестве, он сказать не может... Питание также ухудшилось». Нормы выдачи хлеба солдатам сократили в 1,5 раза. Вместо мяса стали давать «рыбу, в большинстве случаев селёдку... вместо гречневой каши пришлось зачастую давать чечевицу... Прорвать первую укреплённую полосу противника мы, безусловно, могли, но дальнейшее продвижение на запад при недостатке и слабости конского состава делалось сомнительным, о чём я доносил и настоятельно просил помочь этому бедствию».

Война нанесла существенный урон экономике страны. Давая показания чрезвычайной комиссии Временного правительства в 1917 году, бывший министр внутренних дел А.Д. Протопопов так охарактеризовал положение страны в конце 1916 года: «Финансы расстроены, товарооборот нарушен, производительность страны дала громадную убыль... пути сообщения — в полном расстройстве. ... Наборы в армию обезлюдили деревню, остановили землеобрабатывающую промышленность, ощутился громадный недостаток рабочей силы, пополнялось это пленными и наёмным трудом персов и китайцев... Деревня без мужей, братьев, сыновей и даже подростков была несчастна. Города голодали, торговля была задавлена, постоянно под страхом реквизиций... Армия устала, недостатки всего понизили её дух, а это не ведёт к победе».

Нет сомнения в том, что даже небольшой успех российской армии весной или летом 1917 года мог быть лишь следствием чуда. Весь же пафос выступления митрополита направлен против тех, кто сто с лишним лет назад якобы помешал чуду совершиться. Он настойчиво убеждал телезрителей в том, что лишь тайные козни внешних и внутренних врагов помешали царю провести парады победы в столицах Германии, Австро-Венгрии и Османской империи.

Анекдот о Февральской революции

Главным виновником в срыве якобы неминуемой победы России, а также в гибели монархии митрополит объявил капиталиста А.И. Гучкова. По его словам, Гучков был другом царя, но после того, как монарх пожаловался ему на свою супругу, капиталист в частных разговорах стал болтать о семейных проблемах монарха. Узнав об этом, царь назвал Гучкова подлецом. После этого Гучков решил свергнуть царя, организовав заговор вместе с начальником генерального штаба Алексеевым. Алексеев вызвал (?!) царя в Могилёв. Царь почему-то послушался Алексеева. Затем по необъяснимой причине все командующие фронтами послушались Алексеева и потребовали отречения царя от престола. После этого Гучков и Шульгин подсунули царю соответствующий манифест. Возможно, такой рассказ мог убедить наименее эрудированных любителей поболтать на темы прошлого нашей страны, так как в нём причины революции были объяснены на уровне понятной для них бытовой ссоры.

Впрочем, исходя из того, что в его аудитории могла оказаться и более подготовленная публика, митрополит расширил круг виноватых в срыве русских побед и свержении самодержавия. Он обвинил в крушении империи «англофила» Милюкова. Неустанно клеймил митрополит и «гнилое прогрессивное общество» России, главным образом за его терпимое отношение к революционерам. Осудил иерарх РПЦ также богатых старообрядцев за финансовую помощь революционным партиям.

Однако митрополит не нашёл слов осуждения для российских олигархов и царских чиновников, наживавшихся в годы войны за счёт поставок армии. Между тем их вина в ослаблении русской армии была очевидна даже для царского окружения. Один из бывших солдат царской армии вспоминал, как однажды в конце 1916 года в их часть приехал Николай II. Поприветствовав солдат, царь обратился к ним с вопросом: «На что жалуетесь, ребята?» В ответ один из солдат выкрикнул: «Провианта мало дают!» Тогда Николай приказал всем солдатам, стоявшим в строю, вытянуть руки перед собой. Затем он подошёл к снежному сугробу, скатал большой ком снега и передал его одному из солдат. «Передавайте от одного к другому!» — приказал он. По мере того как ком передавался из рук в руки, он уменьшался в размерах. Солдат, стоявший в ряду последним, получил в руки крохотный снежок. «Вот так и с провиантом, — сказал царь. — Мы достаточно его посылаем в армию, но по пути к рукам много прилипает!»

Несмотря на устроенный им спектакль, ни царь, ни его правительство ничего не делали, чтобы остановить разграбление армии, так как они были частью верхов, живших за счёт народа. Брусилов замечал: «Глухое брожение всех умов в тылу невольно отражалось на фронте, и можно сказать, что к февралю 1917 года вся армия — на одном фронте больше, на другом меньше — была подготовлена к революции. Офицерский корпус в это время также поколебался и в общем был крайне недоволен положением дел».

Однако митрополит однозначно осуждал эти и другие проявления массового недовольства царскими властями, обнаруживая в них лишь корыстные побуждения. Путая события января 1905 года с началом Февральской революции, митрополит возмущался тем, что рабочие «элитарного» Путиловского завода забастовали после увольнений, а затем вышли на улицы Петрограда. По словам митрополита, питерские рабочие не знали, зачем они участвуют в демонстрациях, так как просто отрабатывали деньги, полученные ими от неизвестных людей.

Из слов митрополита следовало, что не только рабочие Петрограда, но и подавляющая часть народа России проявила в те дни «безбрежную дурь». Историкам известно, что в ходе событий 1917 года значительную часть населения России нередко охватывали настроения эйфории. Так было в первые недели после свержения самодержавия, когда многие люди поверили в наступление счастливой жизни. Позже многие в России попадали под очарование то Керенского, то Корнилова, то других демагогов. Однако всенародная поддержка свержения самодержавия не была временным умопомрачением. О том, как много накопилось в народе требований покончить с несправедливым порядком и сколько было пожеланий переделать общественную жизнь, свидетельствовали непрерывные митинги, проходившие весной 1917 года по всей России — в её городах, больших и самых малых. О том, что люди хотели строить новую жизнь, свидетельствовали дальнейшие события 1917 года, увенчавшиеся сравнительно быстрым переходом к социалистической революции, в ходе которой в первые же годы было полностью покончено с остатками царского строя.

Митрополит утверждал, что трагедия страны в 1917 году усугубилась после прихода к власти большевистской партии, которую он назвал «террористической». Сославшись на более чем сомнительные мемуары меньшевика Г.А. Соломона о беседе с В.И. Лениным в женевском кафе, митрополит обвинял вождя большевиков в неприязни к России. Указав на осуждение Карлом Марксом царизма, митрополит обвинил основоположника научного коммунизма в русофобии. Получалось, что большевики, победившие в конце 1917 года, были разрушителями и врагами России, а потому могли лишь разорить её и уничтожить её народы.

Однако, нападая на тех, кто руководил Советской страной в течение почти 74 лет, митрополит вынужден считаться с ностальгией по советскому прошлому, которая характерна для большинства населения России. В отличие от царского времени советскую эпоху многие помнят, а её материальные достижения до сих пор остаются неотъемлемой частью каждодневной жизни России. Поэтому митрополит стал доказывать, что многие завоевания СССР были следствием успехов царской России. По его словам, строительство метрополитенов в советских городах было запланировано при царе, как и план ГОЭЛРО якобы был готов в царское время. Получалось, что советские люди «всего лишь» воплотили в жизнь царские предначертания. Митрополит уверял, что трудовой энтузиазм советской эпохи был характерен и для царского времени. Без тени смущения для иллюстрации этих слов авторы передачи использовали кинокадры, на которых были запечатлены советские люди, ликующие после сообщения о полёте Гагарина в космос.

Но тогда получается, что революции 1917 года, которые привели к свержению самодержавия, а затем к ликвидации буржуазно-помещичьего строя, не были катастрофами для России. Чтобы свести концы с концами, митрополит объявил: успехи СССР объяснялись тем, что Советский Союз был почти такой же империей, какой была Россия при Романовых, но при этом при царях якобы достижения страны не требовали ни лишений, ни жертв.

Вот такие антисоветские байки на исторические темы на ведущем федеральном телеканале. Заказано «сверху»?