8 марта в окопах. 1100 женщин-военнослужащих участвуют в СВО, каждая третья получила госнаграду. "Здесь, на передовой, все проще и честнее": батальонный начмед, воюющая с 2014 года, о боевом братстве и женщинах в зоне СВО

Фото: REGNUM

Шойгу: 1100 женщин-военнослужащих участвуют в СВО, каждая третья получила госнаграду

Министр заявил о 40% росте потерь в рядах ВСУ, только в феврале киевский режим потерял 11 тысяч военнослужащих

Александр БОЙКО

Селекторное совещания с руководящим составом армии министр обороны Сергей Шойгу начал с общей ситуации на линии боевого соприкосновения Вооруженных Сил России и украинских формирований.

Селекторное совещания с руководящим составом армии министр обороны Сергей Шойгу начал с общей ситуации на линии боевого соприкосновения Вооруженных Сил России и украинских формирований.

Ситуация для нашей армии имеет хорошую тенденцию. Вот слова министра: «В результате наступательных действий наших войск на Донецком и Купянском направлениях освобождены населенные пункты Николаевка, Двуречное, Красная Гора, Гряниковка и Парасковиевка. Продолжается освобождение Артемовска. Этот город является важным узлом обороны украинских войск на Донбассе. Взятие его под контроль позволит проводить дальнейшие наступательные действия вглубь обороны ВСУ».

Шойгу отметил, что в рамках американской стратегии «сломить Россию силой оружия» страны Запада продолжают «наращивать поставки вооружений на Украину, расширяют программы обучения личного состава украинской армии».

Глава военного ведомства подчеркнул, что все это не дает ВСУ существенных преимуществ: «Вместе с тем поддержка странами НАТО киевского режима не приводит к успехам украинских войск на поле боя. Наоборот, наблюдается значительный рост потерь среди личного состава ВСУ. Только в феврале они увеличились более чем на 40% по сравнению с январем и составили свыше 11 000 военнослужащих».

Шойгу обратил внимание СМИ, что российских офицеров сильно «удивляет такое безразличие к своему народу киевского режима, который не считается с огромными людскими потерями в угоду западным кураторам».

По факту, Запад лишь продлевает агонию киевского режима, который прячется с оружием за спинами мирного населения и наживается на ситуации. Если бы киевская верхушка не прикрывалась гражданами…

«В свою очередь, для нас приоритетом остается сохранение жизни и здоровья личного состава и мирных жителей.

Продолжим выполнение задач в рамках специальной военной операции», — еще раз напомнил министр и перешел к обсуждению мероприятий в преддверии 78-й годовщины Победы.

Шойгу обратил внимание подчиненных, что США ведет против России беспринципную информационную войну, в рамках которой «бессовестно продвигают ложь о том, что именно они внесли основной вклад в разгром фашизма и завершение Второй мировой войны». Он призвал обращать внимание на подобные фейки.

На селекторном совещании обсуждалось также поэтапное увеличение численности Вооруженных Сил (только в этом году в военные вузы примут 18 тысяч слушателей и курсантов). А еще стало известно, сколько женщин-военнослужащих несут службу в зоне специальной военной операции (СВО).

Сергей Шойгу обратился с поздравлением ко всем женщинам в преддверии Международного женского дня: «В этот праздник мы выражаем искреннюю признательность нашим дорогим женщинам за их заботу, доброту, душевное тепло и стойкость в дни испытаний. На профессиональном поприще они в полной мере реализуют свои способности, являются активными участницами общественной и политической жизни страны. Многие выбрали для себя непростую стезю - служить Отечеству в рядах Вооруженных Сил. И таких более 39 000. Почти 5000 из них носят офицерские погоны. На сегодняшний день 1100 женщин-военнослужащих принимают участие в специальной военной операции, каждая третья из них награждена государственными наградами».

Министр пожелал подчиненным «крепкого здоровья, весеннего настроения и семейного благополучия».

Шойгу назвал число участвующих в СВО женщин и рассказал об их наградах

"Здесь, на передовой, все проще и честнее": батальонный начмед, воюющая с 2014 года, о боевом братстве и женщинах в зоне СВО

Хирурги и журналисты не любят оперировать и интервьюировать близких людей, но накануне 8 Марта военкору KP.RU Дмитрию Стешину пришлось сделать исключение

Дмитрий СТЕШИН

Читайте на WWW.KP.RU: https://www.kp.ru/daily/27473/4729858/

С Ольгой Ткаченко, начмедом батальона «Восток», я познакомился год назад на раскисшей военной дороге под Мариуполем. Фото: Дмитрий СТЕШИН

АНГЕЛ, ВОЗВРАЩАЮЩИЙ С ТОГО СВЕТА

С Ольгой Ткаченко, начмедом батальона «Восток», я познакомился год назад на раскисшей военной дороге под Мариуполем. С товарищем, военкором Владом Евтушенко мы заехали на передовые позиции, а выбраться назад не могли много часов. Нас подобрала батальонная «Скорая» вывозившая раненых. Не могла не подобрать. Влад относится к Ольге-начмеду с почтением и можно сказать, с уважительным трепетом, как положено относиться к человеку, который вернул тебя с порога Мира мертвых. Еще в 2015 году ВСУ размотали из танков и артиллерии позиции батальона под Донецким аэропортом. Во время первичной обработки и сортировки, Влада сочли контуженым и положили к легкораненым. И только Ольга заметила на воротнике его бронежилета капли крови. Крохотный осколочек проскользнул под самым краем каски и вошел очень глубоко. Влад так бы и отошел тихо минут через 40, но Ольга Ткаченко не дала.

Разумеется, и мне передалось отношение друга к начмеду. Я с удивлением узнал, что раненых бойцов батальона Ольга навещает в больницах, контролирует, как она объяснила мне – «чтобы не залечили». Сам возил ее несколько раз в военный госпиталь в Новоазовске, проверяли наших раненых. Сопровождал начмеда в штольни под заводом Ильича в Мариуполе – там у украинских морпехов был подземный госпиталь, и мы собирали и вывозили нужную нашим врачам «медицину». Например, операционный стол стоимостью в десятки тысяч долларов… Ольга тогда спасла нас с Владом в этих штольнях еще раз. С таким нажимом сказав: «Мне здесь не нравится» и повторив эти слова, пока мы не осознали ее женское чутье и беспокойство. Оказывается, по заводу тогда еще лазали остаточные группы украинских морпехов, пытавшихся выползти из окружения.

Разумеется, если мне в руки попадала медицинская гуманитарка, я незамедлительно отвозил ее начмеду Ткаченко. Иногда мы связывались через соцсети. Ольга пишет необычные, берущие за душу стихи о войне, а я присылал ей свои рассказы – все о том же. Так мы и дружили, наполовину виртуально. Но поговорить по душам все как-то не доводилось.

Я с удивлением узнал, что раненых бойцов батальона Ольга навещает в больницах, контролирует, как она объяснила мне – «чтобы не залечили». Фото: Дмитрий СТЕШИН

«ДЕД БЫ МЕНЯ НЕ ПОНЯЛ»

Первые дни весны, снега под Донецком нет даже в тени и уже не будет. Мы сидим на лавочке, на одной из батальонных баз – греемся на солнышке. Ольга в привычной брезентовой «горке» с шевроном «Востока». Начмед воюет с 2014 года. Когда на Донбассе началось брожение, она пришла в одну из организаций, собиравших «гуманитарку»:

- Никто не думал тогда, что на нас пойдут ВСУ, думали, максимум приедут глупенькие националисты, наводить свои порядки. Поэтому ополчение тогда просто расставляло блокпосты. Я, как врач-волонтер, просто развозила по ним медикаменты. Не поверишь, их нам тогда присылали со всей Украины – из Одессы и даже из Львова, Чернигова. Думаю, там до сих пор остались люди, которые нас ждут.

Ольга рассказывает знакомое – маховик противостояния раскручивался, медкомплекты для ополченцев постепенно превратились в полноценный батальонный медпункт со службой эвакуации и штатом врачей:

- Для меня ориентиром был мой дед. Капитан-артиллерист, приписавший себе год, чтобы уйти на фронт. Дед бы меня не понял, если бы я ничего не сделала. Опять же, я была военнообязанной, за плечами военная кафедра… Получалось, я днем была в батальоне, а ночью в больнице работала. Я врач-нефролог.

- Стрелять приходилось?

- За пределами полигона – нет. Я мирный воин.

НЕНАВИСТЬ НЕ ПОБЕЖДАЕТ

Говорю Ольге, что давно заметил такую деталь, из области социопсихологии. До начала Спецоперации, на Донбассе шла гражданская война, воевали добровольцы в неформально-созданных подразделениях. Если в таких группах нет девчонок, они мертвы по определению. А если девчонки есть – все вертится, двигается, развивается.

- Получается, женщины среди военных нужны?

- В окопах на первой линии – нет, хотя есть девчонки, которые и мужикам дадут фору. Но, мы напоминаем мужикам о доме, о том, что их ждут. Какой-то уют создаем, просто своим присутствием. В связи девчонки себя всегда хорошо показывают. В 2014-15 годах девчонки были арткорректировщиками. У нас тогда в батальоне женщина, ее звали Людмила, командовала минометной батареей, у нее сын погиб. У нас же служил, как и муж. Всей семьей воевали, получается.

- Врагам приходилось медицинскую помощь оказывать?

- До начала СВО, бывало. Говорила с ними. Они, как правило, воевать не хотели. Хотели «домой вернуться, обнять жену, и выпить пива». Любопытно, как их готовили. Они были уверены, что с Донбасса давно все сбежали, а остались здесь «одни оккупанты и их пособники-сепары», я цитирую.

- А вы?

- А мы с девчонками показывали им украинские паспорта с донецкой пропиской и спрашивали пленных: «Вот как вы думаете, почему мы не сбежали? А потому что это наша земля, а вы сюда пришли незваные». Пленные обычно делали большие удивленные глаза. Мы их лечили, как положено, как своих, как людей. Отдавали на обмен с нормальными повязками, чистые, красивые и еще с нашими рекомендациями по дальнейшему лечению…

- А наших как отдавали? Попал в плен с целыми руками, на обмен привезли с поломанными…

- Страшно было иногда. ТАМ о наших ребят окурки тушили. Раны резали и зашивали, резали и зашивали, не чистили, без обезболивающих, все гниет. Они не думали о чистоте своей совести, о возвращении добра или зла, об ответственности перед Богом. Ненависть никогда не побеждает, только разрушает.

С начмедом «Востока» мы собирали нужные медикаменты в подземном госпитале ВСУ. Фото: Дмитрий СТЕШИН

ЗАПАДЕНЦАМ ОБЕЩАЛИ НА ДОНБАССЕ ЗЕМЛЮ, ПУСТУЮ ХАТУ И БАТРАКОВ

Говорю Ольге, о том, как нам тяжело. Тяжело не быть такими, как ОНИ, тяжело нести на себе груз моральных обязательств. За кадром остается важный вопрос – а как наш противник стал таким. Тем более, что все росли в одной стране, все с одного корня. Ольга говорит серьезно:

- Меня этот вопрос мучает очень давно. Ответ один – а чему их учили с детства? Я видела ролики, где пятилетние дети со сцены пели песню, что они хлопцы-националисты, соколята и как они будут изводить москалей. А потом я услышала, как эту песню пели на Майдане и все уже были в кастрюльках на головах. Боролись со своей «меньшевартностью», то есть второсортностью – это стало их национальной идеей. Много шутили про «вешать москалей», в быту, в анекдотах. Народную песню «Гоп-стоп» они полностью переделали. В начале «кто пустил этого скота в майке СССР в наши Карпаты?», а в конце ксендз отпевает повешенного москаля. Мы-то думали, что они это не со зла делают, шутят!

- Есть такая старая еврейская мудрость, оплаченная кровью: «если кто-то, хотя бы в шутку, пообещал тебя убить, он обязательно это сделает». Думаю, суть этой мудрости отсылает нас к первым строкам Нового завета, где «сначала было Слово».

- Ладно, если бы это были только западенцы, но происходящее нравилось даже тем, у кого и буквы «о» в конце фамилии не было. Людей с детства к этому готовили, а потом дали себя проявить.

- А в Донбассе почему не вышло?

- Мы здесь просто работали и жили, не мучаясь своей «меньшевартностью». Под Горловкой, во время обстрела, в подвал залетели два всушника. Их сначала хотели бить, но они как-то зажались в угол. Говорят, «не бейте, мы просто дорогу перепутали». Все как-то успокоились, стали их расспрашивать. А они, не стесняясь объяснили, что им пообещали здесь землю, пустую хатку и батраков из местных. А оказалось, что «здесь такие же бедняки живут». Обстрел кончился, они быстро сбежали из подвала.

Ольга Ткаченко на мариупольском заводе им.Ильича, освобожденном, но еще толком не зачищенном. Фото: Дмитрий СТЕШИН

«МОЯ СЕМЬЯ - БАТАЛЬОН»

СВО рано или поздно закончится, будет мир. Сможем ли мы помириться? Я этот вопрос часто задавал на Донбассе. Последний ответ получил в 300 метрах от передовой. Голубевод и бывший шахтер Николай Васильевич, живущий 9 лет под обстрелами, ответил так: «Сначала победим, потом будем думать, как станем мириться». Переадресую этот же вопрос моей собеседнице. Ольга считает, что на Украине сейчас появился целый слой людей, с которыми даже не нужно искать общий язык:

- Черчилль говорил, что у Англии нет друзей и врагов, есть только интересы. И вот таких людей на Украине очень много. Им неважно какой флаг и какая власть, им нужен только комфорт. Они лояльны любой власти. А у тех, кто живет ради того, чтобы «истреблять москалей», никакого мира не будет никогда. У нас никто не запрещал украинский язык, половина сел на Донбассе говорят на нем, но это пришедших сюда воевать никак не остановило, с нами не примирило.

- Извини за этот вопрос. У тебя нет ощущение, что ты оставила на фронте свою юность?

- Нет. У меня есть семья, мой батальон «Восток». У меня есть ощущение военного братства, это не иллюзия, это бесценно. Тут все проще и честнее.

- Почему?

- А ты всегда помнишь, что у тебя может не быть завтрашнего дня, а может не быть и сегодняшнего вечера. И зло или бесчестный поступок, который ты только что совершил, может быть последним в твоей жизни. Исправить уже не получится. И твои хорошие дела или слова, если они внутри у тебя созрели, нужно делать и говорить прямо сейчас. Потом их может уже никто не услышать.