Промышленная Россия 4.0: Перед лицом краха. 30 технологий и технических достижений, без которых нас ждет участь несчастной Ливии. Битвы технологий: Американские гаврики против русских гениев. Встанет ли Россия в один ряд с США, Европой и Китаем

Картинки по запросу Промышленная Россия 4.0 картинки

 

Промышленная Россия 4.0: Перед лицом краха

30 технологий и технических достижений, без которых нас ждет участь несчастной Ливии

http://svpressa.ru/economy/article/187584/

На II ежегодной практической конференции «Промышленная Россия 4.0», недавно прошедшей в Москве, велось обсуждение «принципов построения национальной цифровой экономики». Как водится в таких случаях, форуму чиновников и капитанов бизнеса предшествовало «судьбоносное» правительственное распоряжение (на сей раз за № 1632-р от 28 июля 2017 года), в котором были обозначены горизонты очередного технологического рывка. Дмитрий Медведев, комментируя этот документ, сказал: «Я утвердил программу „Цифровая экономика“… Перевод экономики в „цифру“ — вопрос нашей глобальной конкурентоспособности и национальной безопасности. Горизонт исполнения программы — 2024 год».

Вообще-то о переходе промышленности, правда, немецкой, в формат цифровой экономики впервые было сказано еще в 2011 году на Ганноверской ярмарке. Что интересно, германские специалисты обосновали свое решение наличием необходимых технологических компетенций. Фактически они констатировали, что к «прыжку готовы». Тогда, кстати, тоже было заявлено об увеличивающейся угрозе национальной безопасности и конкурентоспособности ФРГ, если всё оставить, как есть. А уже в следующем году была создана рабочая группа, названная «отцами-основателями и движущей силой «индустрии 4.0», которая 8 апреля 2013 года предоставила Бундестагу свой итоговый доклад.

Итак, в программе «цифровой экономики по-немецки» говорится, что в обозримом будущем на территории ФРГ должны появиться кибер-физические системы, способные решать любые производственные задачи, где сегодня присутствует монотонный (унизительный) рабочий труд. По факту, власти ФРГ поставили цель — ввести в строй безлюдные заводы, в том числе автомобильные. Конечно, в стратегии есть и другие задачи, но главная — именно эта.

Кибер-физические системы в немецкой программе «индустриализации 4.0» еще называются гибкими производствами, над концепцией которых, кстати, очень плотно работали в Советском Союзе в 80-х годах прошлого века. Дело в том, что против СССР велась бесконечная экономическая война. Её главное отличие от современных санкций заключается в китайском факторе. То есть купить в КНР необходимое оборудование и товары наша страна не могла, вот и приходилось делать все самим. Несмотря на то, что Советский Союз был самой большой страной в мире, тем не менее, выпуск многих продуктов из-за ограниченного рынка сбыта носил явно затратный характер. Приходилось осуществлять перекрестное субсидирование.

Именно поэтому в СССР появилась революционная идея перенастраиваемых (гибких) металлообрабатывающих и сборочных комплексов. Естественно, нужно было пройти гигантский путь, но первые шаги были сделаны в начале 80-х. Вот, что в этой связи писала газета «Известия» 30 ноября 1983 года: «В нашей стране на разных предприятиях уже действует около 60 гибких систем. «Мы намечаем выпуск, — отмечалминистр станкостроительной и инструментальной промышленности Б. В. Бальмонт, — литейных, кузнечно-прессовых, различных металлорежущих гибких автоматизированных модулей. Так, московский завод «Красный пролетарий» должен наладить серийный выпуск токарных модулей для обработки легких деталей, а Рязанский завод — для тяжелых, Харьковский завод им. Косиора — шлифовальных, Горьковский завод — фрезерных. Ряд предприятий организует выпуск фрезерно-расточных модулей на базе станков типа «обрабатывающий центр». Они будут производиться в Иванове, Ленинграде, Одессе».

Согласно отраслевой программе Минприбора СССР, утвержденной в 1980 году, к 1990 году должны быть разработаны и внедрены 9 типовых гибких производств — для их последующего тиражирования. Если бы эти задачи были достигнуты, то потребовалось еще две пятилетки, чтобы СССР смог обеспечить к началу 21 века выпуск любой машиностроительной продукции с минимальной себестоимостью, без ущерба качеству и главное — в необходимых количествах. Тогда, во-первых, была бы решена проблема дефицита, и, во-вторых, пропала необходимость в перекрестном субсидировании.

Непонятно, каким местом думала команда «реформатов» Горбачева, когда в этих условиях перешла на хозрасчет предприятий, поставив одни хозяйственные субъекты в более выгодные условия, а других — на грань закрытия. И это-то в едином экономическом пространстве, в котором и первые, и вторые были критически важны.

Спустя 25 лет к практике гибких производств пришли немцы. Мол, надо будет выпустить 20 миллионов элитных автомобилей — сделаем, и если спрос упадет до 2 миллионов бюджетных машинок, тоже не проблема. Конечно, объем безубыточности никуда не денется, но его уровень существенно уменьшится. Отсюда и цели великой германской стратегии:

— «обеспечение высокого качества конечных услуг или товаров с наименьшей стоимостью в любых количествах, как больших, так и малых»;

—  «широкая кастомизация* продуктов при условии гибкого производства»;

—  «внедрение методов самостоятельной оптимизации, самонастройки и самодиагностики».

Очевидно, что компании ФРГ уже сегодня готовятся к тяжелейшим экономическим кризисам и к торгово-тарифным войнам 21 века. Злые языки назвали программу «цифровой экономики» Германии возрождением «Рейха 4.0», а её политику — «экономическим фашизмом». Дескать, конкурентов в скором будущем ждет полное истребление.

Американские эксперты, в свою очередь, посчитали, сколько денег к 2020 году потратят передовые страны на новую индустриализацию — 15 триллионов долларов. А китайцы, совместно с японцами и тайцами, а также в кооперации с немцами и англичанами, составили список из 30 технологий и технических достижений, без которых вообще невозможна «промышленность 4.0». Речь идет о микроэлектромеханических системах MEMS, когнитивной робототехнике, системах автоматического проектирования, мехатронике, высокоточных приборах, сверхчувствительных сенсорах, предварительной обработки сигналов, облачных данных, интернет-вещах и так далее.

Как видно, в этом списке приоритетов главенствуют технологии MEMS (Micro-Electro Mechanical Systems), за развитие которой в нашей стране долгие годы отвечает всем известный Чубайс в рамках отдельных программ «Роснано». Результат — нулевой. В итоге сегодня Россия обладает «древними» технологическими компетенциями на уровне классической механики и ограниченными возможностями в лазерной обработке. То есть, способна производить на своем оборудовании детали с точностью 0,1 мм.

А немцы, американцы и японцы, к слову, давно уже производят станки для обработки деталей на уровне 0,0001 мм, и даже ставят эксперименты в спектре 0,000001 мм. Более того, все необходимые компетенции в области MEMS ими были получены еще до 2012 года. Теперь они, что говорится, снимают сливки. К примеру, американцы развлекаются тем, что устраивают гонки из машинок, состоящих всего из 540 атомов. У специалистов от таких игр дух захватывает.

Понятно, что Медведев в силу юридического образования не понимает, что «промышленная Россия 4.0» не состоится без национальной технологической базы, в том числе мощной индустрии отечественной микромеханики и наноэлектронники. Иначе премьер не подписал бы программу «цифрой экономики» с горизонтом до 2024 года только на основании того, что в стране имеется интернет. Это все равно, что вести затяжную войну с очень сильным врагом исключительно чужим оружием, на которое не хватает денег.

Прежде чем говорить о «переходе на цифру», необходимо научится изготавливать на своем (родном российском) оборудовании миллиграммовые микроактюаторы (преобразующие энергию в управляемое движение — авт.), микрозеркала и многие другие узлы и детали размером хотя бы до 1мкм (0,001 мм). Без этого, увы, не осилить микромашинный процесс обработки поликристаллического кремния. Следовательно, не видать и отечественной техники для выпуска микро-и наноэлектронники. Если же, напротив, обретем эти технологии, тогда даже относительно небольшие объемы чипов, выпускаемые для внутреннего рынка, будут иметь разумную себестоимость. И только после этого можно будет начать предметный разговор о «промышленной революции 4.0» в России.

«Свободная Пресса» еще в 2013 году предупреждала, что из-за отсутствия национального производителя чипов наша космическая отрасль очень скоро окажется под смертельным ударом, так как мы столкнемся с непонятным ракетопадом.

Между тем, речь идет только об одной из 30 технологий, без которым нам, как народу, грозит участь несчастной Ливии. Но почему толпа красиво говорящих голов не объяснит это президенту? То ли духа не хватает, то ли ума, или, быть может, по злому умыслу — точно так, как посоветовали Горбачеву полный хозрасчет. Между тем страна, как в воздухе, нуждается еще в нескольких «Ростехах», один из которых должен сосредоточиться на MEMS.


* Кастомизация — выпуск индивидуальной продукции под заказы конкретных потребителей путём внесения проектных изменений непосредственно в процессе производственного цикла.

 

Битвы технологий: Американские гаврики против русских гениев

Встанет ли Россия в один ряд с США, Европой и Китаем в сфере интернет-вещей?

http://svpressa.ru/economy/article/187601/

1 декабря 2017 года состоялся разговор главы кабмина РФМедведева с пятью телеканалами, на котором Дмитрий Анатольевич, комментируя место России в мировой промышленной революции, сказал: «Я уверен, что шансы встать в один ряд с наиболее продвинутыми странами у нас есть. Мы же такие задачи решали в XX веке, и сейчас можем». В то же время, по мнению премьера, в мире «полно всяких гавриков, которые нам вредят».

Если верить главе правительства, наша самая большая беда и наша самая главная проблема — это неумение извлекать доход из научных достижений. Поясняя свою позицию, он высказал следующую мысль: «Есть ведь страны другие, где очень хорошо умеют коммерциализировать и гораздо хуже умеют выдумывать. Что-то списать, срисовать — да. А самим придумать тяжелее». 

Не надо иметь семь пядей во лбу, чтобы понять пассаж премьера. Во всяком случае, никто из присутствующих журналистов не уточнил, кого имел в виду глава правительства, когда намекал на промышленный шпионаж и воровство авторских прав. Мол, и так понятно. Другое дело — наша держава! Она и в космос первая слетала, и атомную бомбу сделала, и даже сейчас утерла нос американцам в Сирии.

Всё это так, но на Западе, однако, думают иначе. Если в Google, к примеру, забить «какая нация самая умная», то поисковик не выдаст Россию в качестве лидера по IQ, как, прочем, и Соединенные Штаты. Но когда дело касается инноваций, то американцы идут впереди планеты всей. По числу патентов на душу населения США занимают первое место, за ними следуют Япония, Швейцария, Финляндия и Израиль. Из стран БРИКС — Индия находится на 26-м месте, Россия на 34-м. По Китаю достоверных данных нет из-за спорных вопросов по патентам, тем не менее инновационный рейтинг Поднебесной в мире никем по факту не оспаривается.

Сами американцы считают, что их восхождение на Олимп высоких технологий началось в 1989 году, когда в США впервые получили $ 77 млрд. за счет продаж инновационных продуктов и услуг, что составило треть от всех поставок за рубеж. Потом началась эра интернета, и вновь Соединенные Штаты побили рекорды по коммерциализации научных достижений. А теперь наступает время интернет-вещей (IoT), и есть все предпосылки, что они опять будут первыми.

Эта технологическая революция стала возможна в результате объедения достижений наноэлектронники, мобильной связи 4-го и 5-го поколений, искусственного интеллекта, облачных технологий. Обозначились поистине уникальные возможности, которые способны перевернуть мир. Более того, все ведущие транснациональные корпорации уже назвали технологии интернет-вещей мэйнстримом своего будущего бизнеса.

Скажем больше, уже появились программные платформы для IoT, в частности, Ericsson IoT, General Microsoft Azure IoT Suit, General Electric Predix и AWS IoT. Однако эти программные продукты следует отнести к экспериментальным. В то же время становится ясно, что очень скоро они будут приносить гигантские доходы своим разработчикам. Именно поэтому за рынок IoT уже началась борьба.

Тот, кто первый «застолбит территорию, тот и будет стричь овец», убеждены, к слову, в Европейской комиссии, и предпринимают шаги, чтобы ограничить американскую и китайскую экспансию в Старый Свет. Не забывают еврокомиссары и о проблемах безопасности интернет-вещей. Ведь чем больше устройств связано между собой, тем сильнее может быть технический хаос, если произойдет взлом.

Так или иначе, но в 2018 году эксперименты закончатся, и начнется этап коммерческого использования IoT в рамках новых юридических норм. Что интересно, уже сегодня российские компании, которые стремятся идти в ногу со временем, предпочитают иностранные IoT-платформы — они удобнее национальных разработок. Тревожный, надо сказать, звоночек для правительства.

Тем не менее, шансы у российских разработчиков есть. Конечно, завоевать внутренний рынок в технической дизайне IoT (по устройствам) вряд ли получится, но в области «операционной деятельности» — вполне реально. Тем более что имеется задел, к примеру, в платежной системе «Мир» и в достаточно неплохих электронных торгах по госзакупкам.

Иначе говоря, российскому правительству, вместо того, чтобы обвинять неких гавриков (несерьезно как-то), необходимо, во-первых, предложить приоритетные направления, во-вторых, подготовить национальный регламент по защите данных, что-то вроде европейских директив General Data Protection Regulation. Повторимся, если сейчас этого не сделать, то завтра придется играть по иностранным правилам, скорей всего, американским, поскольку США лидирует в области IoT.

Между тем, кроме Ростелекома и чуть-чуть Сбербанка, а также мобильных операторов, в России по факту мало что делается в области интернет-вещей. Если быть точным, то почти 100% устройств, которые можно отнести к национальным IoT, применяются в системах связи и в безопасности. Впрочем, обозначенные компании решают исключительно узкопрофильные задачи и не в состоянии предложить рынку такую информацию и услуги, которые раскупались бы, как горячие пирожки. В промышленности, конечно, имеются сегменты IoT, но никто и не думает их коммерциализировать. Так как направлены они на извлечение прибыли топ-менеджерами и собственниками.

Конечно, правительство Медведева пытается что-то делать административными рычагами, но в упор не видит или не хочет видеть приложений, где можно было бы получить быстрый и максимальный эффект. В частности, в популярной на Западе книгеКлэра Роуланда «Проектирование использования интернет-вещей: Почему это нечто большее, чем интерфейс пользователя и промышленный дизайн» говорится, что технологии IoT должны быть востребованы в первую очередь массовым потребителем, прежде всего, тем, что приносят им косвенную прибыль. В качестве примера он привел ЖКХ и управление индивидуальными домами. То есть, хотите получить деньги, идите в народ и предложите ему то, от чего люди не откажутся.

К примеру, данные цифровых расходомеров природного газа в котельных и показания теплосчетчиков в многоквартирных домах можно объединить через интернет посредством удобного программного обеспечения, в том числе мобильного. В итоге сразу же станет ясно, добросовестен ли поставщик. Жильцы в режиме реального времени смогут увидеть не только потребляемую ими тепловую энергию, но и её себестоимость, а также потери на теплотрассах. Безусловно, эту информацию можно было бы продавать за совсем небольшие деньги, ставя исключительно на массовость. То же самое следует сделать с электроснабжением и газоснабжением.

Подобные программы коммерциализации данных по жилищно-коммунальным услугам уже «на всю катушку» обсуждаются в Дании, где точно так, как России развито центральное теплоснабжение. Роуланд уверен, что сервисное отображение информации о реальной стоимости услуг ЖКХ будет интересно сегодня, через пять, и через десять лет.

Однако применительно к России не надо даже фантазировать, во что выльется такая идея. Можно не сомневаться, что сразу возникнут непростые вопросы со стороны простых людей к «патриотическим» властям, если вдруг некий провайдер предложит населению информационные услуги по отоплению. Между тем, цену тепла достаточно просто рассчитать по правилам МДК 4−05.2004, где за базу берется теплота сгорания природного газа, которая составляет 8000—8500 ккал/м3, при этом КПД котлов рассчитывается на уровне 80%. Известно, что стоимость газа для отопления в многоквартирных домах сегодня равна 4421,0 руб./1000 куб.м. И тут-то жильцы, покупая информацию у провайдера, неожиданно узнают, что чистая себестоимость тепла не превышает 800 рублей за 1 Гкал, тогда как в квитанции указаны «сумасшедшие» 2484 руб.

Кстати, сделать такую локальную IoT технически и программно просто, другой вопрос, пойдет ли на такую прозрачность правительство, когда предприятия ЖКХ на протяжение последних 20 лет накопили (читай наворовали) огромные долги при одновременном износе оборудования котельных? Короче говоря, очень многие инновация не внедряются в нашей стране лишь потому, что кому-то это не выгодно. Такая же участь, безусловно, может постичь IoT. Может, пора взяться за своих гавриков?

Добавить комментарий

Plain text

  • HTML-теги не обрабатываются и показываются как обычный текст
  • Адреса страниц и электронной почты автоматически преобразуются в ссылки.
  • Строки и параграфы переносятся автоматически.
CAPTCHA
This question is for testing whether you are a human visitor and to prevent automated spam submissions.