Рост цен: Борщ скоро станет в России деликатесом. На простейшую еду мы тратим вдвое больше, чем в Европе. Цены на самые важные продукты идут вверх семимильными шагами, делая жизнь многих людей всё тяжелее и тяжелее

Похожее изображение

Похожее изображение

 

 

Вместо овощей растут цены

Газета "ПРАВДА" №70 (30567) 4—5 июля 2017 года
2 ПОЛОСА
Автор: Елена КРАСНОЛУЦКАЯ.
http://gazeta-pravda.ru/archive/issue/70-30567-4-5-iyulya-2017-goda/vmes...

КАК И ОЖИДАЛОСЬ, холодная затяжная весна, да и значительная часть такого же лета нанесли тяжёлый урон будущему урожаю овощей в большинстве регионов Центральной России. Почва так и не прогрелась. Огурцы в открытом грунте, морковь, свёкла, картофель хоть и взошли, но в рост идут медленно. Так что надежды на ранний урожай, как в былые годы, не оправдались.

Между тем старые запасы подходят к концу. Поэтому овощи — капуста, картофель, морковь, а также ряд фруктов дорожают опережающими темпами.

Существенную лепту в рост потребительских цен в мае внесло подорожание овощей и фруктов. Так, белокочанная капуста стала дороже в 1,4 раза, лук, свёкла и морковь — в 1,2—1,3 раза. Минимальная продуктовая корзина россиян с начала текущего года подорожала на 9,4% — до 4037 рублей, свидетельствуют данные Росстата. Наиболее существенный рост продуктового набора отмечался в мае — 4,2%. В Москве с апреля по май его стоимость поднялась ещё выше — на 5%, до 4946 рублей, а с начала года рост составил 11,1%, передаёт «Прайм».

В случившемся эксперты «винят» слишком холодное лето — средняя температура остаётся ниже климатической нормы, а в ряде регионов даже погибли посевы.

Судя по оперативным данным Росстата за июнь, та же ситуация сохраняется и по сей день. За неполный месяц 10—15-процентный рост по тем же категориям овощей, которые быстрее всего дорожали и в мае, — картошка, капуста, морковь.

При этом реальные располагаемые доходы населения, по данным того же Росстата, продолжают падение.

Эксперты полагают, что подорожание овощей затронет в первую очередь самых бедных россиян, в рационе которых значительную долю занимают сравнительно дешёвые продукты вроде картофеля. Впереди июль и август, когда происходит созревание урожая на основной части территории страны, и велики шансы, что «овощная инфляция» продолжит рост.

Тем не менее, по оценке некоторых экспертов, на ситуацию с инфляцией по итогам года фактор продуктового подорожания в первом полугодии существенного влияния не окажет. Дорожающие овощи и низкая инфляция друг другу не противоречат, уверяют они. В продуктовой корзине на долю овощей приходится порядка 20%, а сама эта корзина — только часть общей потребительской корзины. Если одни продукты и товары дорожают, то другие дешевеют. Например, за последнее время на 10—15% подешевели яйца, сахар, масло. Однако вряд ли и эти «подешевевшие» продукты нынче по карману большинству россиян, которым не обойтись без недорогих картошки и капусты.

 

 

Рост цен: Борщ скоро станет в России деликатесом

На простейшую еду мы тратим вдвое больше, чем в Европе

 

http://svpressa.ru/economy/article/176094/

«Прямая линия» президента позади, выборы назначенных губернаторов без альтернатив мало кого интересуют, до президентских же выборов еще далеко, инфляция рекордно низкая… Казалось бы — тишь да благодать. Но одна ложка дёгтя в этой всеобщей транслируемой нам с экранов и страниц СМИ бочке мёда все же нашлась. Цены на самые важные продукты идут вверх семимильными шагами, делая жизнь многих людей всё тяжелее и тяжелее.

Есть такое понятие, как минимальный продуктовый набор, который включает в себя список основных продуктов, необходимых человеку, и объёмы их потребления. Большего всего в этом наборе картофеля, овощей и хлеба. Не забыли там и мясо, но доля его достаточно мала: если взрослому мужчине в год полагается съедать 242 кг различных овощей и корнеплодов, включая картофель, 177 кг хлебных и макаронных изделий, 217 кг молочных продуктов, то различного мяса всего лишь 35 кг. То есть набор действительно минимальный, без всяких излишеств. Именно так и живут многие семьи, и цена этого набора для них куда важнее некого усреднённого показателя инфляции, которым так гордится правительство. Но если за первые пять месяцев 2017 года инфляция набрала 1,68%, то минимальный продуктовый набор подорожал на 9,4% - до 4036 рублей, это более половины прожиточного минимума! Если же ориентироваться не на Росстат, а на реальные цены в магазинах, то всё еще печальнее. Так, в некоторых популярных магазинах торговых сетей продуктовая корзина за последние полгода выросла на 15,6%.

Многих ли волнует та самая инфляция, за которую борется правительство, готовое пойти на любые жертвы, чтобы в конце года увидеть показатель в 4%? Да почти никого. Цены на продукты и услуги ЖКХ — вот главные заботы людей. Слишком много у нас люди тратят на простейшую еду: если в Европе 15% заработка уходит на продукты, то это уже считается много (в Германии на еду тратят 12% доходов, в Великобритании 11%, в Люксембурге и вовсе 8,6%), то в России на пропитание уходит 32% доходов. И это усреднённый показатель. Для официально бедных, которых у нас почти 20 млн. человек, почти все расходы приходятся на еду. Тратили бы и всё, если бы за свет, газ и отопление можно было бы не платить. Всё это приводит к тому, что люди стали меньше покупать того же мяса, и переходят на некачественные продукты из дешёвых заменителей вроде пальмового масла вместо молока и сои вместо мяса.

Так что после очередных заявлений о завершении кризиса мы видим, что реальные доходы не перестают падать (растущие показатели номинальной начисленной зарплаты могут порадовать разве что чиновников, отчитывающихся о своих успехах — люди этой прибавки не ощущают в своих кошельках), а самые важные расходы растут, опережая инфляцию в 5,5 раза. Почему так вышло?

По некоторым видам сельхозпродукции у нас, действительно, дела обстоят неплохо: по свинине, мясу птицы мы почти полностью себя обеспечиваем, Россия — крупнейший в мире экспортёр зерна. Но, например, теми же овощами мы никак не можем себя обеспечить. Даже картофелем. Именно овощи и стали основной причиной резкого подорожания минимальной продуктовой корзины. Пускай мясо с начала года подешевело на 0,6% (его и едят немного), зато морковь подорожала в 1,7 раза, лук в 1,9 раза, картофель в 2,16 раза, капуста и вовсе стала рекордсменом, подорожав более, чем в 2,5 раза.

Такими темпами можно дойти и до антипоказателей, скажем, соседнего Казахстана, где картофель за недолгое время подорожал аж в 10 раз. Что сделать, чтобы классический борщ не превратился в деликатес?

Коммунисты, например, предлагают ввести госрегулирование цен и ограничить торговые наценки, считая, что причина резких скачков цен — торговые сети, желающие нажиться на голодных людях. НОчем это может обернуться? На лекарства первой необходимости цены уже пытались ограничивать, в итоге препараты стали просто пропадать с прилавков аптек — расходы производителей растут, а госограничения не меняются, производство становится невыгодным. И ограничение наценки ничего не изменит. Множество бюрократических преград и высокие налоги привели к тому, что крупные торговые сети выдавливают с рынка малых независимых предпринимателей. А у сетей тесные контакты с поставщиками, производителями и эксклюзивные контракты. Договорятся о более высокой закупочной цене и больших ретробонусах — и всё. Цены будут по-прежнему идти вверх.

Основная проблема в том, что наши плодоовощные запасы очень неравномерно распределены в течение года. В начале осени, в период сбора урожая, рынок насыщается, производители и оптовики сбрасывают цены практически до себестоимости, а в конце сезона хранения овощей мы испытываем острый дефицит отечественной продукции, и вынуждены закупать её за рубежом. У нас просто нет достаточного количества современных овощехранилищ, которые могли бы весь год хранить продукты без порчи. Старые советские хранилища либо потихоньку разрушаются и становятся малопригодными, либо вовсе закрыты. Треть картофеля просто выбрасывается, а на его место приходит дорогой импортный.

Программы государственной поддержки строительства овоще- и картофелехранилищ существуют, но далеко не во всех нуждающихся регионах. К тому же есть определённые проблемы с доступностью этих программ: для того, чтобы войти в программу недостаточно изъявить желание построить хранилище, необходимо ещё тщательно проработать проект, провести экспертизу. Это всё время и деньги. Даже с учётом господдержки, срок окупаемости новых хранилищ приближается к 10 годам, а такими масштабами у нас мыслят в основном крупные компании. Плюс к тому регионы теперь сами решают, на что потратить выделенные субсидии. На местах-то, конечно, актуальные проблемы виднее, но у местных властей зачастую нет ни опыта, ни желания самостоятельно развиваться — все привыкли делать только то, на что выделят деньги из центра. И с такой неожиданной свободой и без толковых ключевых показателей, к которым нужно прийти, могут появляться серьёзные перекосы в финансировании различных проектов.

И вообще, правительство старается не замечать не особо крупных фермеров, делая упор на гигантов бизнеса. А ведь это именно у небольших хозяйств дела обстоят хуже всего, это именно для них кредиты и сложные проекты наиболее обременительны. Малые фермерские хозяйства — залог крепкого агропромышленного комплекса, они способны конкурировать друг с другом, им проще работать с малыми торговыми сетями или независимыми продавцами, которые не будут устраивать сговор ради повышения цен. А с собственными овощехранилищами смогут обеспечивать население доступными продуктами круглый год. Однако Минсельхоз делает ставку на развитие крупных оптово-распределительных центров возле городов-миллионников, позабыв про населённые пункты поменьше.

В общем, кабмину пора бы перестать гнаться за яркими показателями, стремясь повысить масштабы урожая, который некуда девать. Для обеспечения людей качественными продуктами по доступным ценам не обойтись без оказания локальной поддержки и стимулирования малых и средних производств.

 

Как норвежский лосось превратился в Франкенштейна

Транснациональная мафия и беспомощность Мантурова бьют по российским кошелькам и желудкам

http://svpressa.ru/economy/article/176113/

На прошлой неделе в ходе «правительственного часа» в Совете Федерации глава Минпромторга Денис Мантуров, рассказывая о мерах против незаконного оборота промышленной продукции, заявил, что доля фальсификата и контрафакта на национальном рыбном рынке доходит до 50%.

«Поскольку официальная статистика теневой сектор не учитывает», то и измерить экономический ущерб проблематично, объяснил Мантуров. По словамруководителя Росрыболовства Ильи Шестакова, бороться с этим злом будут с помощью особых меток, что-то вроде того, как чипировали шубы.

Справедливости ради, проблема рыбного контрафакта выходит далеко за границы России. Более того, ситуация представляется куда опаснее, чем простая подмена трески минтаем. Хотя именно так «подал» происходящее глава Минпромторга. Да и его оценка фальсификата на уровне половины рынка, скорей всего, является чересчур оптимистичной. И вот почему.

Не секрет, что на Западе правительственные институты контроля продуктов питания, в том числе и посредством всевозможных сертификатов и логистических схем, работают значительнее эффективнее, чем в России. Хотя бы потому, что Европа и США объявили войну продовольственным подделкам еще полвека назад.

Однако в той же Америке еще в 2012 году ученые обнаружили 58% рыбного фальсификата в 81 сетевом магазине по всей территории США. Пол Барбер, профессор экологии и эволюционной биологии, провел проверку ДНК рыбы, заказанной в 26 ресторанах Лос-Анджелеса, и выявил, что 47% блюд являлись контрафактом. В частности, в 9 из 10 случаев клиентам, заказавшим палтуса, подавали речную камбалу с паразитами и с высоким содержанием ртути.

Тогда же анализ однолетней выборки рыбы в элитных продуктовых магазинах США показал аналогичные цифры ложной маркировки, несмотря на пресловутую систему меток от момента ловли или импорта до продажи в магазинах. На каждую селедку чип ведь не поставишь и акцизную марку не приклеишь. Поэтому приходится довольствоваться сертификацией больших партий, внутри которых можно совершать любые манипуляции.

Существующая в Соединенных Штатах система поставок все-таки позволяет «нарисовать новый сертификат» где-то в середине длинной цепочки и даже включить в торговлю целые партии, материализовавшиеся из ниоткуда. Конечно, Управление по контролю над продуктами и лекарствами U.S. Food and Drug Administration рано или поздно поймает злоумышленников.

«…Но, скорей всего, ими окажутся не настоящие мафиози, а те, которые возьмут на себя преступление, тогда как бандиты продолжат свое злое дело, — отмечает блогер Faara@, который изнутри знает этот рынок. — С началом массовой китайской эмиграции в Америке появились „сидельцы“ за доллары или под страхом смерти. Увы, даже в США уходит в прошлое персональная ответственность. В мире появилось слишком много лишних людей, готовых ради своих семей или больших денег сесть в тюрьму».

Все, что происходит в Америке, как в капле воды, повторяется во всем мире, в том числе и у нас. Упрощая процедуры регистрации малого бизнеса, правительства самых разных стран, увы, поощряют мошенничества на рыбном рынке. Если к этому прибавить правила ВТО, то можно смело говорить о создании прекрасных условий для формирования транснациональной морской мафии. Об этом красноречиво свидетельствуют ежегодные международные симпозиумы FishCRIME, который буквально кричат о надвигающейся катастрофе.

«Существует огромное количество субъектов коммерческого рыболовства, — говорится в докладе FishCRIME. — К ним относятся страховщики, судовладельцы, капитаны на море, рыбопереработчики и самые разные торговцы рыбой. Они действуют во многих юрисдикциях по всему миру. В результате любая местная организованная преступная деятельность сложна и почти всегда транснациональна».

В итоге, в глобальном экономическом мире невозможно найти концы и понять, откуда та или иная рыба появляется в магазинах. Эксперты и спикеры FishCRIME, по сути, опускают руки, не предлагая ничего, кроме дежурных фраз о совместных усилиях. Хотя выводы напрашиваются сами: «надо отказаться от приоритета мирового свободного рынка, хотя бы в продовольственном секторе».

Страдать стали даже те страны, в которых, казалось, регулируется всё и вся. Так,исследования американской Group Oceana показали, что в прошлом году в Италии, например, из 200 купленных образцов груперов, морских окуней и рыб-мечей 82% оказались контрафактом, а в ресторанах Брюсселя были фальсифицированы 98% из 69 взятых на анализ блюд из голубого тунца. Причем, с бумагами всё было в порядке.

Отметим, что всплеск рыбного мошенничества коррелирует с волной ближневосточной и африканской эмиграции, ведь, по данным Group Oceana, в Евросоюзе в 2015 году обнаруживалось только 8% несоответствия сертификатам. На этом фоне, уровень рыбного контрафакта в США оценен как средний в мире, хотя в последнее время сами американцы все чаще говорят уже о 70% подделок на своем рынке. Неужели, мы здесь обогнали Америку?

Впрочем, сегодня уже поздно сетовать о «подмене трески минтаем». Криминалисты утверждают, что более высокий доход стал приносить бизнес на генно-модифицированной рыбе, которую продают, как натуральную. А тут уже никакие бирки не помогут, кроме дорогостоящего ДНК-анализа.

В частности, после того, как цена на морепродукты за пару лет выросла на 27%, знаменитый на весь мир норвежский лосось начал активно вытесняться ГМО-аналогом, опасным не только антибиотиками и пестицидами. Экологи называют эту рыбу Франкенштейном за кумулятивные последствия разрушительных неврологических эффектов, напоминающих рассеянный склероз. Но это только начало. Участь лосося, без всякого сомнения, постигнет и другие рыбы.

«Фактически у любого морского государства есть только один действенный механизм по борьбе с рыбным контрафактом. Это отказ от импорта и укрупнение игроков с целью ликвидации посреднических схем. В принципе, должно быть не более десяти компаний, которые в обмен на налоговые льготы гарантировали бы качество. А в идеале они обязаны под контролем правительства распределять годовые квоты. Следовательно, свободный рынок необходимо заменить плановым хозяйством. Правда, тогда малому рыбному бизнесу, являющему священной коровой капитализма, придет конец», — считает блогер Faara@.

Если это так, то меры по маркировке с 2018 года российской рыбы, предложенные Мантуровым, вряд ли решат проблему. К тому же опыт национальный борьбы с поддельной водкой с помощью ЕГАИС до сих пор нельзя назвать успешным. Россия, как и Америка, давно уже стала «проходным двором» для всякого рода жуликов-гастролеров, называющих себя бизнесменами.

Добавить комментарий

Plain text

  • HTML-теги не обрабатываются и показываются как обычный текст
  • Адреса страниц и электронной почты автоматически преобразуются в ссылки.
  • Строки и параграфы переносятся автоматически.
CAPTCHA
This question is for testing whether you are a human visitor and to prevent automated spam submissions.