ПРЕКРАСНЫЕ ЖЕНЩИНЫ НОВОРОССИИ. Как живут и что празднуют женщины-воины пылающего Донбасса и Луганска. Женщины Донбасса мужественно сражаются за родные дома и своих детей. Валькирии Донбасса: Минбороны ДНР выпустило ролик о женщинах, защищающих Родину

Картинки по запросу женщины донбасса картинки

 

 

Валькирии Донбасса: Минбороны ДНР выпустило ролик о женщинах, защищающих Родину с оружием в руках

К празднику 8 Марта Министерство обороны ДНР сняло двух минутный ролик о женщинах — защитницах Донбасса.

Представительницы прекрасного пола, наравне с мужчинами защищают республику на фронте.

http://regrus.ru/politika/news/u3953/2017/03/08/0003897

«Ни за что мы не сложим оружие, мы будем стоять до последнего», — говорит одна из героинь.

« Мы не сделаем ни шагу назад, будем двигаться только вперед, освобождая всю территорию ДНР»,— заявляет другая.

«Мы готовы в любой момент дать достойный отпор нашему противнику и не пустить его на нашу землю», — уверена третья.

Девушки также рассказали о том, чем они любят заниматься в свободное от службы время. У всех простые и понятные любой женщине заботы.

 

 

 

 

 

«Некоторых вылечит только свинец». Как женщины воюют на Донбассе

 

+T-

«Совесть не мучает: я убивала тех, кто пришел с оружием»

Фото из личного архива
Фото из личного архива

Илона Баневич. Позывной — «Боня». Родилась в Донецке в 1975 году. В мирной жизни — предприниматель. На войне — снайпер, руководитель диверсионной группы и командир батальона.

Скольких я убила, не хочу говорить. Под Иловайском и в районе аэропорта было как в тире. Мы попали в окружение. В прицеле я видела не людей и не фашистов. Я видела мишень. Снайперов не берут в плен, поэтому или ты, или тебя. С 2014 года можно посчитать по пальцам одной руки, кто остался в моем батальоне. Хотя до ранения, когда я командовала, я потеряла пять человек всего.

Я родилась в Донецке, сама гражданка Украины. Занималась спортом, кандидат в мастера спорта по стрельбе. Работала на кондитерской фабрике, потом была частным предпринимателем. В 2014 году я уехала в Славянск в ополчение. Вопрос, ехать или не ехать, для меня не стоял. Когда родственников, которых у меня в Славянске и Семеновке очень много, начали давить танками и БТР... короче, нормальный человек дома сидеть не будет.

Боевой опыт до ополчения у меня был, но о нем я говорить не могу. Я сначала попала в третий батальон третьей роты, нашим командиром был Владимир Кононов, позывной «Царь». Сначала в подчинении было десять человек: отдельная разведдиверсионная группа, подразделение «Гром». Затем я стала командовать батальоном. Участвовала почти во всех серьезных операциях: Славянск, Иловайск, Аэропорт, Степано-Крымск, Шахтерск и множество мелких, которые я не считаю.

 

 

У меня был любимый человек, он погиб. У меня есть ребенок — он тоже воюет. Брат воюет. Отец военнослужащий

 

У меня три ранения. После третьего участвовала в Дебальцево, в Логвиново, потом отправилась на лечение в Ростов. Отправляли и в Питер, в Москву, но я уехала в Донецк — лучше лечиться дома.

В течение этого месяца я приступаю к своим прежним обязанностям. Скажу честно, совесть меня не мучает. Стариков я не убивала, детей я не убивала, я убивала тех, кто пришел с оружием. Моя личная война заключается в том, чтобы фашизма не было в моем доме. Мой дед еще воевал с фашистами. Мы войны не начинали — они к нам пришли.

Никакого прекращения огня нет. Украине нужно было перемирие, чтобы подтянуть силы. В перемирие у нас давно уже никто не верит. Война закончится тем, что Киев сам себя съест. Кто берет в долг и не отдает, в конце концов хорошо не закончит. А я вернусь к своему делу, снова займусь торговлей. Ни о чем не жалею.

У меня был любимый человек, он погиб. У меня есть ребенок — он тоже воюет. Брат воюет. Отец военнослужащий. Я мечтаю, чтобы все это закончилось. Что за это я готова отдать, я думаю, можно не говорить.

 

«Есть такие люди, которых может только свинец вылечить»

Фото из личного архива
Фото из личного архива

Дарина Арданова. Позывной — «Талисман». Родилась в России в 1995 году, жила в Киеве. В мирной жизни — студентка театрального вуза. На войне — стрелок.

Когда я была маленькая, хотелось поучаствовать в чем-то великом, важном. Я не думала, что так все сложится в жизни.

Отправной точкой стали события на Майдане. Я не была активистом, но для определенных целей, скажем так, находилась там. А потом отправилась в Луганск. Ко мне сначала критично отнеслись — в частности, из-за киевской прописки. Потом меня проверяли, много всего было, не будем вспоминать: обошлось — и хорошо.

В Луганске я стала помогать на кухне. Быстро поняла, что там я ничего хорошего не сделаю. Встала с ребятами на баррикаде, занимались охраной. Через пару дней перебралась туда жить, стала заместителем командира. А потом и командиром баррикады третьего блокпоста. Он был возле церкви, прихожане иногда были с травматами. А в нашем распоряжении были коктейли Молотова — я сама их готовить тогда не умела, но у меня были подчиненные. Ночью на усиление к нам приходили автоматчики. Тогда меня уже научили обращаться со стрелковым оружием.

Летом начались события в Славянске, многие с нашего блокпоста поехали туда. Я тогда была приписана к военной комендатуре ЛНР в качестве стрелка-медика. Тогда же начала работать на выездных блокпостах на территории Луганской области. Ездила на территорию Украины с целью сбора информации. Все веселье началось уже там.

Одна из первых смертей случилась в конце мая. Человек с Донбасса попал на блокпост украинского батальона «Айдар». Они убили его и издевались над трупом. Потом погиб человек с моего блокпоста, позывной «Клык», он прикрывал отход группы из Семеновки. В него было прямое попадание из танка, а до этого он успел сам подбить танк и БМП. Человек герой, ценой своей жизни спас не одного ополченца.

 

 

У меня был выбор — занять должность в обладминистрации или продолжить воевать. Я, естественно, выбрала войну

 

Я очень хотела попасть в бои за Аэропорт. Я здоровая, не обременена ответственностью перед родителями, у меня нет детей — я вольна делать, что хочу. Некоторые командиры думали, что я, молодая и красивая, просто приехала поиграть. Потом это мнение изменилось.

Быт на войне, конечно, сложный: сутками без душа, без всего. Про маникюр я молчу. Слава Богу, был шеллак. Незаменимая вещь. Что меня всегда возмущало: некоторые женщины — штабные, медсестры — ходили на каблуках и в платье. Или были при командирах и пытались свою жизнь таким образом улучшить. Мне это было малоинтересно. Более того, у меня был выбор — занять должность в обладминистрации или продолжить воевать. Я, естественно, выбрала войну.

Осенью я стала заниматься гуманитаркой, попала в состав группы сопровождения. Весной 2015 года моя группа попала в плен. Доктора нашего убили, остальные пробыли там несколько месяцев. После Минских соглашений уехала в Санкт-Петербург.

Украинских военнослужащих я считаю достойными соперниками: их есть за что уважать. Они по крайней мере не сидят на диване. Конечно, добровольческие батальоны — это часто просто громкие пиар-проекты. Тот же «Азов» — белая раса, все дела, при этом там огромный процент военнослужащих, мягко говоря, не славяне. И еще такая шутка гуляет про них: «Азов» не выйдет на позиции, пока им не принесут суши. Но и там есть достойные люди. У меня есть знакомые с той стороны. Мы воюем, но нормально общаемся. Я уважаю их за то, что они действуют, а не рассуждают. И среди них нет русофобов.

Изначально я пришла на Донбасс с возвышенными мыслями: я не хотела убивать. Чтобы вы понимали, многих ВСУшников мы отпускали просто так. Но были случаи: берешь человека в плен, он раскаивается и обещает, что больше не будет, а через пару месяцев снова его берешь. Тогда понимаешь, что есть такие люди, которых может только свинец вылечить.

На войне я поняла простую истину: за Родину нужно не умереть, а убить. Это не так романтично, это грязно, но это жизнь, и на войне именно так и происходит.

 

Женщины Донбасса готовы сражаться за родные дома

Уроженка Мариуполя рассказала, что ее заставило присоединиться к ополчению. 

В результате беспредела, который царил в зоне проведения АТО, от действий разных «добровольческих батальонов» пострадало немало местных жителей. Среди них были и женщины, которые сейчас готовы с оружием в руках отстаивать свои права. Так, в интервью информационному агентству «Русская весна» уроженка Мариуполя Татьяна Рыбалко рассказала о причинах, которые подтолкнули ее вступить в ряды ОМБр «Призрак».

До начала АТО она работала на мариупольском металлургическом комбинате, состояла в КПУ. В начале февраля 2014 года стала активисткой антифашистского городского комитета и занималась сбором гуманитарной помощи для жителей Донбасса.

Однажды, возвращаясь с работы, ее похитили «неонацисты из батальона «Азов». В первый же день ее начали допрашивать. Вот, что она об этом рассказывает: «Допрос был жестоким – меня подвешивали, топили в емкости с водой, пытали электрошокером. Били по всему телу, а особенно по голове. Выводили «на расстрел» (поверх головы выпускали очередь из автомата, имитируя казнь), сажали в яму с трупами. Так продолжалось 10 суток, затем меня оттуда забрали СБУшники. В СБУ мне предъявили обвинения в «измене Родине», «терроризме» и «сепаратизме».

По итогам Минских переговоров ее имя было внесено в списки людей, которых готовили для обмена на военных ВСУ, и вместе с остальными пленными, также подвергавшихся пыткам, попала в ДНР. Сейчас она является комендантом общежития при ОМБр «Призрак».

После всего пережитого Рыбалко считает, что настоящие враги Украины сидят в Киеве, а на Донбасс гонят людей, чтобы «богаче становились Яценюк, Порошенко, Турчинов, Тимошенко и иже с ними».

 

 

 

Женщины-воины пылающего Донбасса

 

 

 

 

 

Женщины-воины пылающего Донбасса. Так уж получилось, что самые значимые сейчас для нас слова – женского рода. Тьма, ложь, война, смерть. А также – правда, победа, жизнь. Принято говорить, что у войны не женское лицо. Но ведь есть и такое явление, как женщина на войне. Кто они? Давайте выясним это на конкретных примерах. Уроженка Коммунарска после освобождения города от украинских карателей вступила в ополчение и воюет под позывным Племянница. Вот что она рассказывает о себе:

— Во время обстрелов сидела в подвале с детьми. Когда украинская армия заняла Коммунарск, поначалу оккупанты вели себя довольно прилично. Это были солдаты-срочники. Они даже предлагали помощь пожилым людям, а один раз раздавали гуманитарку. Но потом их сменили каратели из батальонов Коломойского, начались преследования, издевательства, грабежи и мародёрство.

Бандеровцы открывали подвалы и, зная, что там прячутся люди, стреляли туда из автоматов, бросали гранаты. Насиловали, убивали. Вокруг города потом обнаружили могильники, где находили трупы мирных граждан, убитых после жестоких пыток.

Впрочем, по-звериному каратели относились и к своим же раненым солдатам. Никто у нас не видел, чтобы за ними приезжала «скорая помощь». Они либо умирали, либо их добивали. А потом, сняв с тел смертные медальоны, чтобы замести следы, закапывали в безымянных могилах. Забивали грузовики награбленными холодильниками, телевизорами, мебелью, даже керамической плиткой, посудой.

Шарили по погребам, воровали кур, яйца, дрова. А под конец стали забирать даже электрогенераторы. Прикрываясь мирным населением, вели артиллерийский обстрел Зуевки и других городов. Когда я не выдержала и спросила одного из оккупантов, зачем они пришли и творят всё это, тот ответил: «Так вы же сами этого хотели, когда на своём референдуме голосовали».

Может, я и согрешила перед Богом, но в душе пожелала, чтобы и их семьи испытали всё, что пришлось вынести нам: темноту, страх, голод, холод, разрывы мин и снарядов, смерть близких. Не могу не упомянуть и о местных предателях. Каратели пользовались списком, который передала им одна наша землячка. Она позже сбежала в Винницу. Двое соседей сдали парня двадцати одного года, который сочувствовал ополченцам. Потом нашли только части его расчленённого тела. Находились среди нас и «дамы», которые гуляли с карателями.

Мы с нетерпением ждали прихода наших. И сразу же после освобождения я пошла в ополчение, чтобы самой хоть немного приблизить победу и освободить наш край от нахлынувшей сюда нечисти.

К рассказу этой уже зрелой женщины следует прибавить историю совсем юной семнадцатилетней девушки – ныне бойца с позывным Рыжик. Первый раз она вышла на один из славянских блокпостов 18 апреля 2014 года. Да так и осталась вместе с ополченцами. Во время обороны Славянска находилась на различных участках противостояния.

На вопрос, что подвигло её встать в ряды защитников Донбасса, девушка говорит:

— Я всей душой ненавижу фашизм. Когда поняла, что именно он восторжествовал на майдане, решила, что обязательно стану с ним бороться. Мой первый командир Ромашка погиб в бою ещё в Славянске. Некоторое время я была поваром при своей части. Когда отступали из Славянска в направлении Донецка, записалась в подразделение Козырева стрелком. А уже в самом Донецке перешла в мотострелковую бригаду.

Что помогает выстоять, вынести тяготы военной службы? Думаю о том, что когда-нибудь у меня будут дети и внуки. Я буду им рассказывать о сегодняшних событиях, и они меня спросят: а что ты сама тогда делала? И я не буду стыдиться ответа.

Хочу верить, что у нас с мужем будут и мальчики, и девочки. Серж – один из лучших командиров нашей мсбр. А после войны хочу стать психологом, чтобы помогать людям.

Веселина Черданцева (позывной Вася) – классный снайпер. Она приехала из далёкого сибирского города Братска, чтобы воевать с фашистами за Донбасс и Новороссию. Мать узнала, что её дочь сражается в ополчении, когда та уже сражалась с врагом в районе Горловки.

Веселина родом из военной семьи. Училась в кадетском училище, потом преподавала боевые искусства. Когда началась война на Донбассе, продала свой бизнес и уехала на фронт.

Сейчас она — командир подразделения, в которое входят пятнадцать бойцов. Однажды она спасла их, выведя из окружения, причём была ранена осколками в ноги, в руку и в шею.

Веселина – не единственная женщина-командир в войсках Донецкой Народной Республики. Коренная дончанка с позывным Гайка командует гаубичной батареей.

— А что тут такого? – удивляется она. — Русские женщины всегда воевали. А вот мужчинам должно быть стыдно, что за них воюют женщины. Меня же пойти на войну подвигло зрелище горящих домов, убитых детей. Знаете, совсем другое дело, когда такие картины видишь не по телевизору, а воочию.

Что же касается сложностей военной службы, то к ним быстро привыкаешь. Конечно, легче тем, кто раньше в армии служил. Но в наши дни война всё больше обретает женское лицо, потому что женщины не менее дисциплинированные, упорные, чем мужчины.

Боец Республиканской гвардии с позывным Сестра тоже тридцать шесть дней прожила под оккупацией. Сначала это были солдаты ВСУ, а потом «Правый сектор». Она тоже не может понять тех мужчин, которые отсиживаются дома или бегут в Россию, в Крым либо на Украину.

— Я сама воспитывала восьмилетнюю дочь. Вместе с ней мы прятались в подвалах под огнём «Ураганов». Я никогда не забуду, как она спрашивала каждый раз: «Мама, а мы выживем?» Как только представилась возможность, сразу же пошла в ополчение, чтобы защитить дочь и свою землю. Страшно ли было? Как сказать. Я человек закалённый. Восемь лет проработала в шахте горным мастером. А у отца вообще сорок лет подземного стажа. И какие-то «рагули» с Карпат пришли сюда, чтобы поставить нас на колени?

Сейчас моя семья в относительной безопасности. А я стреляю по врагу из АГС – это автоматический гранатомёт. Приходилось воевать даже без второго номера. Как-то два километра сама тянула и гранатомёт, и станину. Но ничего, выбралась.

Переломным моментом, когда я решила, что буду воевать до конца, стала гибель моего пятилетнего крестника. Осколок украинского снаряда попал ему в голову — и ребёнок умер, промучившись пять дней. А ещё они разбили «Градами» мой дом, который подарил мне отец, уничтожили чудесный виноградник при нём. Я сама чудом уцелела.

Теперь ясно понимаю, что у наших врагов цель — выбить мирных жителей, уничтожить всех, кто им противится. Это же настоящие звери! Вы посмотрите, при обменах мы отдаём им мордоворотов из нацгвардии — чистых, откормленных, выбритых. А наших пленных выносят на носилках, избитых, изуродованных. Поэтому я не уйду с фронта до самой победы. Ведь у меня за спиной мирные люди. И это огромная ответственность. Тут уж не до страха. Я пришла воевать, а о своей личной жизни буду думать после войны.

С мнением Сестры согласна ещё одна ополченка – снайпер Птица, которая воюет с августа 2014 года.

— Мне даже трудно назвать то, что происходит на Донбассе, войной, — говорит она. — Война — это когда две армии вышли в поле, и сражаются друг с другом. А тут намеренно убивают стариков и детей. Всё это я видела и в Никитовке, и в Зайцево, и в других местах. Конечно, как всякий нормальный человек, я хочу мира и хорошей жизни для всех. Но к той жизни, которая была до войны, тоже не хочу возвращаться. Ведь тогда одни жировали, а мы бились за каждую копейку. И обратно на Украину не хочу. Как мы можем быть в одном государстве, когда тут столько детей убили! Верю, что мы будем с Россией.

До августа 2014 года дончанка Станислава работала флористом, составляла букеты для свадеб, юбилеев и других милых и добрых семейных праздников и торжеств. А потом, в свои двадцать четыре года, пошла на войну.

На вопрос, почему она находится именно на передовой, а не в медсанбате или на кухне, Станислава отвечает, что после гибели друга поняла, что надо вставать и идти — защищать свой город, свой мир и свою маму. Станислава – младшая в семье, худенькая, щупленькая, но при этом отличный боец.

— В своей воинской части я нашла новую семью, — утверждает Станислава. — В прошлой мирной жизни успела разочароваться в людях. А на войне поняла, что такое настоящий человек. Уверена, что новые братья и сёстры всегда прикроют мне спину в бою, и я сама то же самое сделаю для них.

Честнее и точнее, чем рассказали о своей женской правде на войне эти девушки, не скажет никакой писатель. Именно их вера и героизм неопровержимо доказывают справедливый характер борьбы народа Донбасса и неизбежность его победы над силами мрака и лжи.

 

Добавить комментарий

Plain text

  • HTML-теги не обрабатываются и показываются как обычный текст
  • Адреса страниц и электронной почты автоматически преобразуются в ссылки.
  • Строки и параграфы переносятся автоматически.
CAPTCHA
This question is for testing whether you are a human visitor and to prevent automated spam submissions.